Эскимо с Хоккайдо

Убедившись, что телефонные переговоры в это утро идут как никогда удачно, я решил следом звякнуть в «Мощный аккорд Японии». Выслушал автомат, предложивший мне на выбор пятьдесят шесть добавочных номеров, нажал цифры пять и шесть, а затем звездочку. Автомат вежливо поблагодарил и напомнил, что во вторник в киосках появится новый выпуск «Мощного аккорда».

Пока я ждал, мог насладиться «Пикником в бездне». Старая мелодия «Святой стрелы», пронзительная жалоба, в самый раз для похорон. Каждые двадцать секунд диджей перебивал песню и сообщал всем заинтересованным лицам, что эта песня входит в саундтрек «Ниндзяборг II», который можно приобрести в таких-то и таких-то магазинах. Наконец трубку взял живой человек, который старался притвориться записью.

– Со всем почтением я хотел бы расспросить вас о фотографии на обложке последнего номера вашего журнала, – заговорил я на вежливом японском.

– О фотографии «Клуба Кой-Кой»? Эта обложка вызвала массу откликов. По правде сказать…

– Нет, – перебил я, исчерпав запасы любезности. Что-то у меня их маловато с утра оказалось. Наверное, «Семь Ликов Блаженства» тому виной. – Меня интересует обложка с фотографией Ёси.

– Да? Тот номер еще не вышел. Он появится в продаже…

– У меня сигнальный экземпляр.

В трубке раздалось потрескивание. Или мой собеседник так усиленно думал?

– Очень странно. – Послышались еще какие-то тревожные звуки, и наконец он попросил меня описать обложку.

Я так и сделал, со всеми подробностями.

– Пожалуйста, подождите, сэр! – Судя по тому, как взбодрился мой собеседник, он сообразил, как отфутболить меня дальше. Я мысленно препоясался для долгого путешествия по тарай маваси, она же чертова карусель, она же королевский обходной путь. Каждая нация выработала свой маневр, но японцы настолько поднаторели в этом деле, что могли бы зачислить это искусство по разряду драгоценного достояния нации.

Снова щелчок и снова «Пикник в бездне». Ёси продирался через соло с буйным восторгом распоясавшегося подростка, впервые запустившего кирпичом в соседское окно. Дорвался до высокой ноты, медленно, мучительно поднялся еще выше и – водопадом вниз, хлынуло из глотки, аж зубы застучали. Тем временем нарастал фон, побулькивал, закипал и – кульми… – «Святая стрела», «Пикник в бездне», новый горячий саундтрек к «Ниндзяборг II».

– «Мощный аккорд Японии», – радостно прозвенел очередной голос. – Как могу помочь вам зажигать?

Мне пришлось заново повторить все, о чем я уже рассказал первому собеседнику, а новый только похрюкивал, принимая к сведению детали. Дослушав, он сказал:

– Осмелюсь спросить, господин, где вы приобрели это издание?

– Я его не покупал, – соврал я на всякий случай. – Дядя умер и завещал его мне.

– Ясно, – пробормотал парень в трубке. – Довольно странно завещать кому-то журнал, вы не находите?

– А он вообще странный малый. То есть – был странный. Мы его так и звали: Странный Дядюшка. Старый Странный Дядюшка завещал всем родственникам всякие странные штучки.

– Ясно, – повторил тот как попугай.

Воцарилось недолгое молчание. Кажется, парень скрежетал зубами.

– Тот конкретный выпуск журнала, который вы описали, представляет собой прискорбную издательскую ошибку. Он не должен был поступить в продажу. Мы хотели бы приобрести обратно этот экземпляр с целью исправить ситуацию.

– Приобрести обратно?

– Мы готовы предложить за него тридцать пять тысяч йен.

Я-то приготовился выслушать еще трех или четырех человек, пока доберусь до того, кто хотя бы признает существование этого номера, не говоря уж о том, чтобы признать «ошибку». От удивления я пропустил мимо ушей сумму – $350.

– Помимо денежной компенсации мы заменим ваш номер легитимной версией. Если желаете, мы можем предоставить вам следующий выпуск, а также футболку с портретом артиста, которому этот выпуск посвящен. Вы поклонник ККК?

– Чего?

– «Клуба Кой-Кой».

– Как и все, – ответил я. – Однако меня больше волнует Ёси. На обложке вашего журнала видна татуировка у него на плече – какая-то птица. Не могли бы вы рассказать, что это такое?

– Я отнюдь не являюсь экспертом по различным татуировкам, которые делают себе музыканты, – занервничал мой собеседник. – Боюсь, ответить на ваш вопрос будет весьма затруднительно.

«Весьма затруднительно» – для избегающего конфликтов японца это столь же ясный намек, как наше «иди ты куда подальше».

– Но об этой татуировке вы должны что-то знать, потому что на иллюстрациях в «Балагане» она заретуширована. Насколько мне известно, «Балаган» публикуется тем же издательским домом.

– Уверяю вас, я не располагаю никакой информацией о татуировке, – напряженно повторил тот. – Абсолютно никакой.

– Зачем же меня соединили с вами?

– Поймите, пожалуйста, – тон сменился, – издание, которым вы располагаете, не должно было попасть в руки покупателей. Кто бы ни продал его вашему… вашему дяде… нарушил закон и, что еще прискорбнее, способствовал распространению некондиционного товара. Мы крайне смущены. Мы хотели бы исправить ситуацию.