Эскорт

— Ты не убийца, Драгон. Ты не такой, как он. Ты не такой, как они. Ты не такой, как твоя семья…я пробыла с Леоном достаточно долго, чтобы сосчитать, сколько смертей на его счету. Очень много. Для него, эти люди — лишь муравьи, а ведь они родители совсем маленьких детей. Или чьи-то дети. Для него сотней людей больше, сотней людей меньше — это не играет роли. Он хочет сократить население земли и это я слышала в его философских изречениях и не раз. — Только за два последних месяца, я стала свидетелем того, как он запустил биологическое оружие в пару африканских племен, чтобы очистить эту землю и разбить там лагерь по добыче редких алмазов. Кем нужно быть, чтобы вытворять такое…

— Откуда ты знаешь, что я не такой, Эльза? — усмехаюсь с горечью, потому что прекрасно понимаю, что я не так чист, как ей кажется, хоть и пытался не марать руки. — Он хотя бы не притворяется хорошим.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что слышала, Эльза. Я тоже не святой, — категорично отрезаю я, чтобы она попрощалась с иллюзиями. Но как только заполучу меандр, я создам свой новый мир, где все будут играть по моим правилам. А ты будешь моей королевой.

— Ты все еще грезишь им? Меандром? Разве ты хочешь быть Верховным? Ты же намерен…

— Тсс, молчи, — огрызаюсь я, чтобы она не сболтнула лишнего.

«Ничего не понимаю», — беззвучно, одними губами произносит она. Благо, мы когда-то научились понимать друг друга без слов.

— Тебе не нужно ничего понимать. Тебе нужно отдыхать и наслаждаться видом заснеженных гор, — приказываю я ей.

Новость о том, что отец пришел в себя, не повергла меня в шок. Важные события не приходят в одиночку, они всегда сносят тебя снежной лавиной и закатывают в колючий сугроб. Врачи сказали, что пока он лишь прошипел несколько нечленораздельных звуков, начал двигать кончиками пальцев. Я приехал к нему, для того, чтобы быть рядом, когда он очнется и придет в себя. Не знаю, сможет ли он говорить в скором времени, но ему определенно есть, что мне рассказать.

Мы с Эльзой снимаем потрясающее поместье, расположенное на берегу озера Валензе, в Швейцарии. Так символично, что мы вместе находимся в том самом месте, где борется за жизнь мой отец, и где находится та самая банковская ячейка, хранящая в себе много фамильных тайн. По правилам Верховного, ячейка открывается доверенным лицом лишь после смерти действующего правителя, а это значит, что наш дядя Астон, что пытался ее взломать, просто зря тратил время.

Мы проводим такой подозрительно спокойный вечер на горе, откуда открывается удивительный вид на озеро Валензе. Теперь я нашел точное описание глазам Эльзы. Это не аквамарины, не цвет Тиффани, не таинственная бирюза, это в аккурат цвет озера Валензе и точка. Подобно ее многогранному характеру, в нем также бурно отражается чистое небо, время от времени затягивающееся горными и густыми тучами.

Даром времени мы в доме не теряем, и опробуем в нем всевозможные поверхности, на которых отчаянно и дико трахаемся в разных позах. Я, конечно, стараюсь держать себя в руках, и учитывать ее особое положение. Нежности она получает с лихвой, но я прекрасно знаю, что довести ее до оргазма без помощи пальцев можно лишь интенсивными и глубокими толчками, которые заставляют ее кричать мое имя и сжимать влажные простыни. Так горячо, страстно, самозабвенно еще не было, хотя каждый раз, когда мы сливаемся воедино, я ловлю себя на мысли о том, что круче уже быть не может.

И каждый раз ошибаюсь. Может. Особенно, когда интуитивно чувствую, что ребенок под ее сердцем — мой, только мой.

Хотя, внутренний параноик все-таки отправил на генетический тест фрагменты ДНК брата, чтобы удостовериться в том, что все чисто.

Я должен быть на сто процентов уверен, что это мой ребенок. Пусть во мне кричит уязвленное ЭГО, или обезумевший собственник, мне плевать. Мне не нужен ребенок Леона, я не выдержу, если крошечная копия брата будет преследовать меня после его смерти.

Утром мы с Эльзой выезжаем в клинику, где на данный момент находится мой отец. Я не намерен отпускать ее от себя, поэтому буквально держу ее при себе каждую секунду. Даже в туалет, не отпускаю без своры охраны. Не знаю, как долго она выдержит такую жизнь, и даже, понимаю, почему когда-то я выбрал беспечную тихую гавань в лесном домике.

Сейчас, мне бы хотелось почти того же, только на парусной яхте, где-нибудь далеко-далеко, в районе Гаити.

Однако отпуск на Гаити откладывается, потому что клиника встречает меня не утешительной новостью. И это, если выражаться мягко.

— Господин Голденштерн, добрый день, мы вас ждали, — в коридоре частной и засекреченной клиники, где проходит содержание и лечение больных, подобно моему отцу, меня встречает доктор Миллер.