Эскорт для мальчика-мажора

– Да, была. – Сергей нахмурился и замолчал, о чем-то задумавшись, но после небольшой паузы продолжил: – Короче, можно сказать, из-за Лерки это все произошло, – как бы на что-то решившись, уже гораздо бойчее и понятнее заговорил он. – Увидел, что она ко мне неровно дышит, и загорелось ему. Как же, у меня есть, а у него нет. Такое разве можно допустить. Из-за нее и на гонки стал ездить. Папка ему «Феррари» купил. Ничего, крутая. Красная такая, красивая. Только тачку мало купить, ее водить уметь надо, я уж говорил. Он-то думал: нарисуется здесь на «Феррари» своей, красавец, все телки так к нему в карман и попадут. Только Лерке-то все эти фишки по барабану. Она со мной не поэтому. Просто она – со мной. И этот Стаська ей не сдался, хоть десять «Феррари» пригоняй. А этот как увидел, что гениальный план его не срабатывает, давай беситься. Гонять-то он толком не умел, всегда в хвосте приходил. И не зная, чем Лерку взять, он все меня доставал. То о ней чего-нибудь сочинит, то машину обругает. А мне-то это не интересно, я-то знаю, что почем. И плевал я на все попытки его с высокой высоты. Но как-то в один вечер все не складывалось. Тоже вот так – из клуба приехали. Не знаю, нанюхался, что ли, он там чего или что. Короче, так наседал в тот раз, что даже я не выдержал. Тоже психанул да и высказал ему все разом. И о том, что Лерке на него, красавца, плевать, и о навыках вождения его непревзойденных. Он от ярости аж побагровел, бедный.

В ответ он мне ничего не сказал, но когда на трассу выехали – прицепился сзади и шел как приклеенный. На «Феррари» тоже турбина. Как ни старался я его сбросить, и газу прибавлял, и маневрировал, ничего у меня не вышло. А вышло в этот раз у него. Видать, и впрямь за живое задело мальчика. Короче, там на одном участке поворот есть, на пригородную трассу выводит. Даже сам я толком не понял, как у него это получилось, только заставил он меня в этот поворот свернуть и погнал уже совсем по другой дороге. Да с таким еще нажимом! Трасса там вообще никакая – одни кочки. Я несколько раз пытался притормозить, переговорить с ним, узнать, чего он хочет. Если в морду получить, так это я всегда готов, мог бы сразу сказать. Но всякий раз, чуть только я сбавлял скорость, он вместо того, чтобы остановиться, еще газу прибавлял – того гляди в задницу въедет. Я вижу – человек не в адеквате, тоже не нарываюсь, еду себе и еду. Нас, как говорится, не догонят. А потом смотрю: переезд впереди, и лампочки эти мигают. И поезд. Видно было уже, что едет. Вот, думаю, возможность оторваться. Пока этот поезд пройдет, меня тут и в помине не будет, а там уже и этот придурок успокоится, в себя придет. Короче, газанул я, переезд проскочил, а дурак этот вместо того, чтобы затормозить, тоже прибавил. Ну и…

Массивные ворота, ведущие в уже знакомый мне двор коттеджа, медленно расходились в стороны, открывая нам путь, а Сергей, так и не договорив последнюю фразу, все смотрел остановившимся взглядом в пространство, словно заново переживал трагедию, о которой рассказывал мне.

– В общем, разбился он об этот поезд всмятку. Только я здесь ни при чем. Он все это начал, он приставал, он поехал за мной. Я тоже мог не успеть, – как бы очнувшись, заговорил он через несколько минут, заезжая во двор и паркуясь рядом с необъятным «Линкольном».

– А что, кто-то обвиняет во всем этом тебя? – поинтересовалась я скорее для соблюдения формальностей, чем ради ответа на вопрос, который после этого рассказа представлялся мне предельно ясным.

– Да не кто-то, а совершенно ясно кто.

– Отец Стаса?

– Само собой. Думаю, ему в тот же день насвистели. Расписали в красках. Тот же Вадя мог, да и не только он. Мало, что ли, желающих здесь. Вон хоть Кащея взять. Они со Стаськой на том и сошлись, что оба меня ненавидели. Друзья закадычные, он и дома у них бывал. Легко мог Толе всю эту подноготную выложить, любую версию втереть. Много ли надо, когда человек в трансе.

– Толя – это кто?

– Да Дворжецкий же, – досадуя на мою непонятливость, произнес Сергей. – Дворжецкий Анатолий Константинович. Он, когда узнал, говорили, чуть не башкой о стену бился. Стаська-то один у него. А потом я смотрю – непонятное что-то. То тут нюансик, то там. То камни какие-то под колеса невесть откуда вылетают, то бутылки на голову сыплются.

– А что, были и бутылки?

– Были. Как-то из дома выходил, там на набережной. Только из подъезда пару шагов сделал, как слышу – прямо рядышком: бабах! Как взрыв. И стекло брызнуло во все стороны. Наверняка с крыши сбросили, а с такой высоты если бы и правда по башке попало – поминай как звали.

– Да, теперь, наверное, не разговаривали бы.

– Вот-вот. Вот и с Леркой тоже.

– Что, и за ней тоже охотятся? – сразу насторожилась я.

– Да нет. За ней теперь не больно-то поохотишься, она в дальних странах. Спор-то изначально из-за нее пошел, вот родители и отправили ее от греха подальше. Так что охотиться за ней не охотятся, но повлиять, как говорится, на нее это все повлияло. В один день собрали девушку. Говорю же, даже я в последний момент узнал.