Эскортник

Когда приехали в сиявшую чистотой новенькую больницу, отца хотели увезти, но Макс не позволил — шёл рядом с носилками на рентген, КТ, ещё какие-то тесты и анализы. Вскоре примчался Сергей и сразу прошёл в кабинет к главному. Макс остался сидеть рядом с отцом, которого к тому времени уже уложили в отдельную палату. Подключённый к сразу нескольким капельницам и ещё каким-то мигающим приборам, он дышал с вентилятором. Макс никогда не видел его таким беспомощным. Взяв руку отца в свои, он прошептал:

— Пап, прости меня, я не хотел ничего такого. Я люблю тебя.

— Макс, пойдём к главному, — позвал Сергей, в этот момент всунувший голову в комнату.

— Я так понял, что жены нет. Как сын, — сообщил Максу врач. — Вы теперь самый близкий родственник. Я вам буду сообщать о его состоянии и лечении.

— Папа может умереть?

— Это он тебя зря дёргает, — вмешался Сергей и добавил, уже врачу. — Объясни парню, что с Лёхой.

— Мне надо, чтобы он знал свои права и обязанности, — проворчал врач. — Но ваш отец ещё легко отделался, хоть и провёл ночь в лесу. Хорошо, что вы его вовремя обнаружили. От столкновения с деревом у него сотрясение мозга, ушибы, поломанные рёбра. Подушки безопасности предотвратили более тяжёлые последствия. А дальше — обезвоживание организма, гипотермия. Сейчас мы ему даём обезболивающее и солевой раствор, кислород.

— Когда он очнётся?

— Надеюсь, что скоро. Никаких угрожающих жизни повреждений нет, так что прогноз хороший.

— Спасибо, делайте то, что считаете нужным, — коротко ответил Макс. — У вас есть мой телефон, если надо что-то от меня.

Уже в коридоре, он обратился к Сергею:

— Дядя Серёжа, о папе тут позаботятся, я поехал. Обещайте мне, что не скажите отцу, что я тут был.

— Почему, Макс? Оставайся, пока Лёха не очнётся, уверен, он будет счастлив тебя видеть и знать, что это ты его спас.

— Думаю, что меньше всего он сейчас хочет быть мне чем-то обязанным. Так обещаете, дядя Серёжа? Меня здесь не было?

— Если тебе так проще, — покачал головой Сергей. — Но моё мнение: вы с Лёхой — два сапога пара — дураки упрямые.

Глава 22 Крыша

«Храбрость — это когда только вы знаете, как вы боитесь».

Придя в себя, Лёха сначала не понял, где он, но быстро вспомнил, что вылетел с дороги и видно во что-то врезался. Значит, авария произошла нешуточная — его привезли в больницу, и рядом сидел Серёга и довольно улыбался.

— Я был прав! — прохрипел Лёха.

— Великолепные первые слова! Насчёт чего?

— Ты — чёрт.

— До ада тебе ещё далеко. Придётся подождать и на этом свете на меня поработать. Что случилось с тобой, помнишь?

— Авария? Что с машиной?

— С деревом поцеловался. Машину в металлолом теперь. Без сознания был, только утром тебя нашли.

— Кто?

— Я послал.

— Спасибо!

— С какой дури ты на ночь глядя пьяным поехал? У Ксюши бы ночевать остался.

От упоминания Ксюши, Лёхе стало противно — всё таки он с ней лоханулся.

— Раз уехал, значит так надо было, но водка тут не при чём — какой-то козёл мне навстречу выскочил, если бы не увернулся, было бы гораздо хуже, с асфальта бы мозги скоблили.

— Ты ещё легко отделался, синяки на физиономии и пара сломанных рёбер. Скоро на ногах будешь.

— Серёга, — вдруг спросил Лёха. — Макс ко мне сюда приходил?

— А почему ты спрашиваешь? — увильнул от ответа Сергей.

— Показалось, что голос его слышал, но померещилось наверно. Слушай, мне надо, чтобы ты кое-что сделал, мне это важно, — и Лёха поманил друга поближе, чтобы никто больше не слышал его слов.

— Да всё, что хочешь, — пообещал Сергей и наклонился к кровати.

***

Нинка уже была у свекрови и ждала сына — её тоже донимали звонками, и парочка журналистов даже дежурили у подъезда. Её беспокоило смутное чувство, что она виновата в том, что случилось, пойдя на поводу у ревности, но она не любила слишком копаться в себе.

— Явился, не запылился! — она подскочила к сыну и, приподнявшись на цыпочки, отвесила ему довольно тяжёлую оплеуху. — Ты где, дурак, шляешься? Как тебя на такое угораздило! Стыд и позор! Мне на улицу не выйти! Меня даже подруги, у которых сыновья наркоманы и пьяницы, теперь за версту обходить будут!

Потирая покрасневшую щёку, Макс стоял и послушно ждал, пока мать накричится. Он знал по опыту, что если начать ей возражать, то крики перейдут сначала в ругательства и оскорбления, а потом — слёзы и хватания за сердце. Слёз он не переносил. У него было такое ощущение, что это уже когда-то с ним произошло, при этом ему на всё было глубоко наплевать. Наконец мать остановилась, чтобы вдохнуть, и Макс успел вставить.

— Мам, отец в аварию попал, я только что из больницы.

Нинка на мгновение замолчала, оценивая ситуацию. Что, если Лёха умрёт? Момент подходящий, он между жёнами, и всё его состояние достанется её Максику.

— Серьёзная авария-то?

— Пока без сознания, но врач сказал, что повреждения не тяжёлые, жить будет.

— Такой, как он, всегда выплывет, — Максу показалось, что мать была разочарована его ответом, и эта её жёсткость резанула больше обычного.

— Мам, я знаю, что ты злишься, но я никак не думал, что дело так повернётся.