Эскортница

— Извращенец, — качаю я головой. Смеюсь. Потом сжимаю его щеки.

Тону в зелени глаз. Захлебываюсь восторгом, что там плещется.

Мы часто занимаемся сексом. Каждый день. Если успеваем, то утром и вечером. Зачастую он яркий и простой. Но иногда, в особые дни, долгий и горячий —мы любим играть.

— Десять минут — это много. Мне хватит короткого душа, — дерзко шепчу. — А тебе?

Истомин слегка улыбается и выдает с такой любовью, что сердце заходится:

— Солнышко мое блядское. Обожаю.

Я взрываюсь радостью! Лучший комплимент по-истомински. Чмокаю Артёма в щеку, крепко обнимаю и утыкаюсь в шею. Забываю с ним всех и всё. Тут не просто сравнение невозможно, тут жизнь другая. У меня с ним другая. Наш секс идеальный. Наша близость. Наше удовольствие. Наша тайна. Наша разрядка и колоссальное опустошение после.

Это нам обоим необходимо. Вот так отдаваться. Наш островок безопасности и доверия в большом чужом мире.

Артём целует в шею, водит носом, вдыхает запах моей кожи и идеальных духов, которые обожаю я сама и которые теперь любит он. Предпочитаю стойкие ароматы, Артём не замечает, но иногда его вещи пахнут мною.

Полежав еще минутку, мы собираемся в душ, встаем с дивана. Я пораженно качаю головой — колготки изодраны, спасибо, что не в клочья.

Артём палит задумчиво. Он уже опять хочет. По телу жар прокатывается от предвкушения. Следом сразу мерзну и спешу в душ.

Артём присоединяется через минуту. Мы начинаем там, под потоком воды. Я делаю минет, возбуждая. В какой-то момент Артём стягивает с моей головы шапочку для душа, наматывает волосы на кулак. Током простреливает: я ждала этого. Именно этого.

— Расслабься.

Киваю, и он трахает в рот. В самое горло. Долго, яростно, до слез из глаз, которые поначалу жгут, а потом струятся по щекам. Возбуждение растет, в какой-то момент я понимаю, что нуждаюсь в нежности. Прекращаю. Поднимаюсь на ноги, льну, и Артём крепко обнимает.

— Устала? — спрашивает мягко. Поглаживает по спине костяшками пальцев. — Я увлекся, извини. Ты сегодня неподражаема. У меня колом.

— Вижу, чувствую. Чуть мягче, пожалуйста.

Целую его.

— Выйдешь за меня?

Я округляю глаза. Ожидала услышать в ответ: «Ладно». Глаза прячу. Двери кабинки запотели, здесь жарко, аж дышать тяжело.

— Что?

— Выйдешь за меня? Осенью, когда займу новое кресло. Пока не хочу, чтобы ты светилась. — Артём гладит по волосам, шее. — Поэтому никому не говори. Я не передумаю.

— Вау. Это мои родители тебя продавили? Димка?

Он смеется.

— Им тоже пока не говори, хотя для них это, конечно, самое важное. Я не понимал раньше, малыш, на какой ты идешь подвиг, живя со мной вне брака. Они же взглядами нас проклинали. Как вспомню... брр.

— Ну что теперь? Я не могу без тебя, влюблена сильно. Дурная, может, но отказаться вот от этого... От нашей близости, от поцелуев и ночей в обнимку... я не смогу. Ни ради чего.

— Я дико хочу тебя, несмотря на то что люблю. Контраст иногда ошеломляет. Хочу выебать тебя так, чтобы душа отлетела, одновременно с этим зацеловать и заобнимать. Каждый раз борьба.

Прыскаю.

— Какая же сторона Артёма Истомина выиграет сегодня?

— Тебе понравится любая.

Киваю.

— Я подумаю насчет брака. Обещаю.

— Не сильно долго только. Я же не молодею.

Смеюсь и обнимаю еще крепче.

Мы вытираемся, и Артём на руках несет меня в спальню. Я дрожу от предвкушения. Хочу с ним всё. Обе его стороны. По очереди или одновременно. Неважно! Приму обе.

Пусть наша любовь будет вечной. Пусть, пожалуйста!

Глава 66

Когда я была маленькой, мама любила повторять одну и ту же фразу: за ошибки приходится платить. Ее голос при этом звучал значительно, а смысл обволакивал и будто заключал в безопасный кокон. Ведь нет ошибок — нет платы.

Мы всегда отделяли нашу общину от страны, потому что жили по собственным законам. Я думала, что правильнее. Люди в стране страдают, потому что заслуживают этого. Они ошибаются и расхлебывают, расхлебывают и снова ошибаются. Я буду хорошей, и со мной ничего подобного не случится. Я молилась, любила семью и окружающих.

Потом я выросла и поняла, что мама внушала опасную истину.

Никакого волшебного защитного кокона не существует, ошибки неизбежны, большие или маленькие. Разные. Никто не подарит твоей истории хэппи-энд, какой бы кроткой и послушной ты ни была. Заслужить счастье, богатство и любовь — невозможно.

Взрослая жизнь — это способность держать удар, ставить новые и новые цели, ошибаться, но подниматься с колен. Прощать близких и отпускать их, если тем необходимо уйти. Быть взрослым — это нести ответственность за свои поступки и идти к своему счастью. А еще — не жечь на кострах других. Их ошибки — это их путь. Мы знать не можем, что привело к такому исходу. Мы видим только вершину. Хорошие люди тоже оступаются. Всем иногда нужен второй шанс.

Брак родителей превратился в кошмар, отец с матерью постоянно ругаются и, кажется, ненавидят друг друга. Брак моего брата основан на чувстве долга и пропитан безысходностью. Она читается в глазах Димы, Жени и Виолы.