«Если», 1993 № 02

-

-

-

-

-

-

-

-

Мей взглянул на химика и отшатнулся перед ним стоял двойник. Но как ужасно выглядело столь знакомое поэту его собственное лицо. Мею показалось, что он видит самого себя постаревшим лет на двадцать. На изборожденном морщинами челе оставили свой след все пороки и страсти.

— Что вам угодно? — спросил Мей.

— О, многое, — прошамкал двойник. — Видите ли, я случайно увидел ваш портрет и подумал, что раз мы так похожи, то, очевидно, и вами владеет та же мысль, которая давно поглотила меня. Присядьте и послушайте. Я — химик, доктор университета в Бонне Адольф Петц. Я ненавижу людей и желаю им мстить за то, что никого не могу любить. И вот, — продолжал старик, — я изобрел целый ряд взрывчатых веществ, страшных ядов и вывел массу бактерий, которые могут убить человека, но… всего этого мало. Мои взрывчатые снаряды уничтожат сотни, тысячи людей, но останутся миллионы, и среди них нет ни одного, кого я мог бы полюбить. Вы — мой двойник, — закричал старик, лицо его перекосило, и схватил поэта за руку. — Вы должны, обязаны помочь мне уничтожить людей… всех… всех…

Он упал и начал биться в истерике. Приведя его в чувство, Мей покинул обиталище несчастного маньяка, а на другой день направил к нему своего доктора И.П. Кочетова. Тот поехал к Петцу, но старик не открывал. Пришлось выломать дверь. В комнате нашли труп химика, который отравился сильнейшим ядом — цианистым калием.

НЕТРУДНО ЗАМЕТИТЬ, что в этих историях двойники выступают как бы антиподами героев повествования. И это не просто подборка случаев; большинство собранных мною свидетельств слоено иллюстрируют тезис: двойники — обязательно противоположные по качествам люди, как бы олицетворяющие добро и зло. Именно от этого и можно было бы оттолкнуться, начиная поиски причин существования такого явления, как двойники. Но…