«Если», 1993 № 03

— Мы уже на окраине города? — задал он вопрос. Ку фыркнул.

— Не говори мне о городах. Только Реформисты строят эти отвратительные крольчатники. Мы позволяем людям жить в общении с матерью-землей. А это — завод. На нем только технический персонал, трудятся же роботы, которые могут обойтись и без солнечного света.

Они вернулись во дворец, чьи сверкающие крыши и шпили создавали впечатление гигантского водопада, переливающегося в замысловатых переплетениях радуг. Ку провел Локриджа в небольшую комнату, где их уже ожидали на сей раз одни мужчины — война и техника по-прежнему оставались уделом сильного пола, хотя он и занимал подчиненное положение.

Совещание затянулось.

— Мы сможем доставить тебя в район в нескольких милях от Ниуорека, — Ку ткнул пальцем в карту, указав точку на восточном побережье материка, чем-то смутно напоминающего Северную Америку. — Затем ты будешь действовать самостоятельно. В форме Реформиста, с помощью диаглоссы и другой информации, которую мы тебе передадим, ты доберешься до штаба Бранна. Мы убедились, что во время твоего прибытия он будет на месте и ты с ним обязательно встретишься.

Несмотря на успокаивающее действие наркотика, Локридж почувствовал неприятный холодок в животе.

— Что вам еще известно? — медленно спросил он.

— О том, что ты бежал, он знает. Ему доложили, точнее, доложат, о твоем бегстве по коридору времени, — взгляд Ку затуманился. — Большего я тебе сказать не могу — тебя будет сковывать ощущение предопределенности. Нельзя сознавать себя марионеткой в руках кукольника, играющего заезженную пьесу.

— Или знать, что тебя убьют, — заметил Локридж.

— Ты останешься жив, — возразил Ку. — А если повезет, ты сможешь выбраться из коридора через другие ворота — уже в будущем, выскользнуть из города, пересечь океан и прибыть на это место. Надеюсь, мы встретимся.

— Ладно, — сказал Локридж. — Займемся деталями.

Глава XV

В эту эру не происходило крупномасштабных войн, иначе Земли просто не существовало бы. Но каждое полушарие планеты было превращено в крепость, и столкновения противников случались постоянно.

Космический корабль Хранителей снижался, паря над грозными водами океана, потемневшими перед назревающим штормом. Наконец голос скомандовал:

— Пошел. — И капсула Локриджа отделилась от корабля. Словно метеор, она пронзила тучи, рассекая встречные потоки ураганного ветра и дождевые стены. Корабль уходил, набирая высоту.

Локридж, заключенный в стремительный раскаленный снаряд, чувствовал невероятное давление; его череп был готов расколоться от вибрации. Но вот защитная оболочка капсулы лопнула, как перезревший стручок, и он оказался в свободном полете, несомый только энергией гравитационного пояса.

Скорость была так высока, что предохранительное силовое поле едва спасало его от встречного потока, готового разорвать тело на части. Ураган бушевал: черное небо, молнии, сплошная стена ливня. Вздыбленные волны в бешенстве тянули к нему свои жадные гигантские губы, с которых слетали клочки пены. Когда он перешел на дозвуковую скорость, его уши наполнил рев ветра, раскаты грома и рокот волн. Неожиданно прорезавшая мрак вспышка на минуту ослепила его, а от последовавшего за ней взрыва заложило уши. Итак, их обнаружили, догадался он, объявили тревогу и нанесли удар по кораблю. Интересно, удалось ли Хранителям уйти… Не менее любопытно, удастся ли это ему…

Управление климатом не позволяло шторму приблизиться к побережью западного материка. Локридж вошел в спокойный воздух, и его взору открылся Ниуорек.

Его огни светились по всему побережью и уходили в глубину материка до самого горизонта. Америка этого века была словно покрыта щупальцами единого мегаполиса.

Миллионы тонн бетона и стали, колоссальная энергетическая сеть, затерянные в джунглях сверхцивилизации. Десять миллиардов рабов превратили некогда цветущую землю в пустыню. Надругательство над его родиной казалось американцу таким чудовищным преступлением, что ему не нужны были наркотики, его душило негодование.

«О, индейское лето в утренней дымке, я иду мстить за тебя», — думал он.

К северу, югу и западу город-дракон тянул вверх бесчисленные головы небоскребов, и лишь свет тусклых фонарей и жар тысяч печей едва рассеивали царящий внизу мрак. Гул стоял над морем: биение, пульсация, иногда заунывный вой, от которого мороз пробегал по коже, сопровождали работу станков и машин. На верхнем уровне на милю или более тянулись к облакам туловища больших башен; на лишенных окон гранях играли первые лучи восходящего солнца. Кабели, трубы, путепроводы связывали строение в общую конструкцию. И все же в этом безрадостном зрелище чувствовался размах. Эти люди, поднявшие к небесам вертикальные пещеры, не были лишены фантазии. Но избранные ими формы были чудовищны, как, впрочем, сама воплощенная в них идея демонстрации неограниченной мощи.

Шлем Локриджа загудел от сигнала вызова.

— Стой! — два часовых в черной, как у него, форме выдвинулись навстречу. Внизу он заметил нацеленные на него стволы.

Он ответил по легенде.