«Если», 1994 № 05-06

Что же касается полетов к другим планетам — здесь автор вынужден огорчить читателей. Если исходить из нынешней программы и темпов развития космической техники, к середине будущего столетия человек еще не ступит на поверхность ни Марса, ни Венеры, о чем грезилось три-четыре года назад. Но на Луну человечество вернется и создаст там постоянную обитаемую научную базу. Она будет, в частности, использоваться для изучения и отработки различных технологий, которые потребуются для осуществления длительных полетов к другим планетам. Экспедиция на Марс, подготовленная усилиями нескольких стран в первой половине XXI века, скорее всего будет выглядеть так: космический корабль с международным экипажем совершит облет этой планеты, но, как уже было сказано, на песках Марса едва ли «останутся наши следы». В то же время активное изучение Марса и его спутников с помощью автоматических межпланетных станций, безусловно, продолжится. Дистанционно управляемые марсоходы, оснащенные бортовыми ЭВМ с элементами искусственного интеллекта, изучат поверхность планеты; выведенные на околомарсианскую орбиту автоматические станции дадут возможность получить подробную карту красной планеты, а на Землю будут доставлены образцы марсианского грунта. Все это станет этапами подготовки к высадке во второй половине XXI столетия марсианской экспедиции землян, а попутно, возможно, удастся получить ответ на давно будоражащий нас вопрос о том, существовала ли жизнь на Марсе.

Вполне вероятно, что в 2050 году будет существовать некая Международная организация космических исследований, созданная, скорее всего, на базе ООН или Европейского космического агентства, которая объединит финансовые и технические ресурсы стран-участниц и обеспечит координацию усилий.

На этом можно было бы поставить точку. Однако хочется привести еще одно соображение: за почти 40-летнюю историю освоения космоса достаточно четко проявилась следующая тенденция — периоды эйфорического отношения к исследованию других миров и буквально повального увлечения космическими науками, когда соответствующие статьи бюджетов не испытывают недостатка средств, чередуются с периодами как бы охлаждения интереса к подобным исследованиям и переосмысления достигнутых результатов. В значительной степени эти «приливы» и «отливы» связаны с экономической и политической ситуацией в конкретных странах и в мире в целом. Однако интерес к практическим плодам освоения космического пространства носит вполне устойчивый характер и не подвержен сколь-нибудь значительным колебаниям. Поэтому космические программы, нацеленные на практические результаты, будут развиваться устойчивее и быстрее, чем программы, имеющие научное значение.

Хотя и последние с исчезновением противостояния сверхдержав и политических лагерей должны обрести более интернациональный характер и получить более устойчивую поддержку правительств стран-участниц. Так что от космоса человечество, конечно же, не отвернется.