«Если», 1994 № 05-06

— Неприятности из-за нас?

Он снова подумал: не солгать ли?

— Нечто в этом роде.

— Вероятно, я смогу помочь. — Ее взгляд был холоден, а рука все еще протянута ладонью кверху. Дэймон не отдавал листок.

— Не следует ли предположить, — сказала Сигни, — что станция не желает посвящать нас в свои проблемы? Не кажется ли вам, что это предположение способно повлечь за собой определенные выводы?

Дэймон отдал бумагу, не дожидаясь, пока его припрут к стенке. Сигни пробежала глазами текст, и на ее лице отразилось недоумение. Спустя секунду это выражение исчезло.

— Толли? — спросила она. — Джошуа Толли?

Дэймон кивнул. Сигни поджала губы.

— Джошуа Толли — друг Константинов! До чего же непредсказуемы человеческие судьбы!

— Он урегулирован.

Ее глаза заблестели.

— Сам попросил, — добавил Дэймон. — А что еще ему оставалось после Рассела?

Сигни неотрывно смотрела на него, а ему очень хотелось находиться где угодно, только не здесь, и видеть перед собой кого угодно, только не ее. Урегулирование все усложнило, связало Пелл и Сигни нитью заговора. Дэймон не желал этого, а она и подавно, — это не вызывало у него сомнений. Вся беда в том досье…

— Ну и как он? — спросила она.

Вопрос покоробил Дэймона, и он промолчал.

— Дружба, — произнесла она. — Дружба двух полярных противоположностей. Или всего лишь благотворительность? Он попросил об Урегулировании, и вы уступили. Довершили начатое на Расселе. Кажется, я задела ваши чувства?

— Пелл — не Рассел.

— Как удивителен мир, где возможны подобные поступки, господин Константин. — Улыбка Сигни противоречила выражению ее глаз. — И где существует «К»… И беженцы, и преступники у вас под рукой, и все на вашем попечении. Хотя «К», похоже, обделен вашей жалостью. Мне кажется, смута на станции возникла из-за вас. Из-за полумер. Из-за потакания своим чувствам. Что это было, господин Константин? Только ли порыв человеколюбия? Или же уступка вашей морали? А может, объявление войны?

— Я не хочу, чтобы его держали взаперти. Хочу, чтобы ему вернули документы. Он уже вне политики.

Никто не разговаривал с Мэллори в таком тоне. Сколько она себя помнила — никто. Выдержав долгую паузу, она отвела от Дэймона взгляд и медленно кивнула.

— Под вашу ответственность. Согласны?

— Под мою ответственность.

— Ну что ж, в таком случае… Куда вы, господин Константин? Нет-нет, вам совершенно незачем идти туда самому. Я сама прикажу по каналам Флота освободить его и отправлю домой… раз уж вы за него ручаетесь.

— Если хотите, можете проверить досье.

— О, я уверена, в нем нет ничего новенького. — Она легонько махнула рукой кому-то за спиной Дэймона, и он похолодел, только сейчас осознав, что в позвоночник ему смотрит ствол. Сигни подошла к кому, дотянулась через плечо теха до клавиатуры и подключилась к одному из флотских каналов.

— Это Мэллори. В станционной тюрьме содержится Джошуа Толли. Освободить и вернуть документы. Об исполнении доложить соответствующим инстанциям Флота и администрации. Конец связи.

Тотчас бесцветный, равнодушный голос подтвердил получение приказа.

— Можно, — обратился Дэймон к Сигни, — можно, я пошлю Джошу весточку? Нужно объяснить ему…

— Сэр, — обернулся к нему один из стоявших поблизости техов. — Сэр…

Дэймон рассеянно посмотрел в его испуганное лицо.

— Сэр, на четвертом зеленой застрелен низовик.

У Дэймона перехватило дыхание, потемнело в глазах.

— Наповал, сэр.

Дэймон покачал головой. Его тошнило. Он повернулся к Мэллори.

— Они совершенно безобидны и еще ни разу не поднимали руку на человека. Только в панике — чтобы вырваться и убежать.

Мэллори пожала плечами.

— Что ж теперь горевать, господин Константин? Кто-то сгоряча нажал на крючок. Приказа стрелять не было. Мы разберемся, а вы займитесь своими делами.

— Капитан, они — люди.

— Так мы в людей и стреляем, — невозмутимо ответила Мэллори. — Повторяю, займитесь своими делами, а для таких случаев существует военно-полевой суд, и я позабочусь, чтобы виновные от него не ушли.

Дэймон не шевелился. Все глаза в центре управления смотрели на него. На пульты, играющие разноцветными огоньками, никто не обращал внимания.

— За работу! — резко приказал Дэймон техам, и те дружно отвернулись. — Вызвать на место происшествия станционного врача.

— Вы испытываете мое терпение, — проговорила Мэллори.

— Они — наши граждане.

— Вы чересчур широко трактуете термин «гражданство».

— Повторяю, они смертельно боятся насилия. Если вам, капитан, нужен настоящий хаос на этой станции, перепугайте низовиков.

Поразмыслив, она кивнула.

— Что ж, господин Константин, если вы способны исправить положение, займитесь этим. Идите, куда считаете нужным.

Вот так! «Идите».

Он повернулся к выходу, затем бросил взгляд через плечо, внезапно ощутив страх. Мэллори не желала спорить с ним при посторонних. А он сорвался, не сдержал гнева. «Идите», — сказала она так, будто это ничуть не затрагивало ее достоинства.

Он уходил с ощущением смертельной опасности.

— Обеспечить Дэймону Константину свободное передвижение, — прогремел в коридорах голос Сигни, и солдаты, двинувшиеся навстречу Дэймону, застыли как вкопанные.