«Если», 1998 № 06

В коридорах стало весьма прохладно. Гаврюха со Степаном отвязали инженера от стены, опустили на пол, положив под голову свернутую поддевку. Он пошевелился, обхватил голову руками, потом провел ими по лицу, размазав вытекшую из носа кровь.

— Где он? Где? — заговорил инженер.

— Лежи, Капитон Сергеевич, — Степан постучал его ладошкой по груди. — Нету больше истукана.

— Спасибо тебе, Капитон Сергеевич, — сказал Жбанков. — Спас ты всех, и будет тебе от меня особая за это благодарность.

— Пустое, Петр Алексеевич, — слабо проговорил Меринов.

Полежав еще с минуту, инженер нашел силы подняться.

— Что ж… Надо возвращаться в рубку. Боюсь, ремонту много будет.

— Вот она — жизнь наша, — вздохнул дед Андрей. — Мы на мертвого чужеземца грешили, а у нас, оказывается, живой каменный идол имелся.

— Надо бы отнести Вавилу, — угрюмо сказал Степан. — Положить их рядышком — пусть вместе теперь будут лежать.

* * *

Оказалось, идол почти ничего в общей зале не испортил. Только перевернул одно кресло, которое тут же без труда водрузили на место. Убедившись, что все механизмы пребывают в исправности, Меринов отправил Степана с дедом осмотреть все помещения и проверить, нет ли где незамеченной поломки. Те прихватили инструмент и без лишних разговоров ушли в железные недра.

Жбанков прошел в свой нумер, чтоб тихо полежать и успокоиться.

Едва лишь он опустился на койку, как из коридора послышались крики. Купец чертыхнулся и вышел наружу. Сразу увидел деда.

— Ну, что шумишь? — нахмурился Жбанков.

— Идол! Идол-то!.. — дед никак не мог закончить мысль.

— Что? — тихо проговорил Жбанков, и внутри у него все затряслось: неужели опять?!

— Летит! За нами летит!

— С чего ты решил?

— Да сам видел. И Степан видел, через окошечки.

— Может, почудилось?

— Да если б так…

Очень скоро все лично удостоверились, что дед говорит истинную правду. Через стеклянное окошко возле запасного люка можно было разглядеть продолговатую каменную глыбу, которая неслышно скользила за снарядом в черной пустоте. Зрелище было жутким и всех повергло в удрученное настроение.

— Ну да пускай себе летит, — успокоил всех инженер. — Там он для нас не опасен. Только вот что… Пускай Гаврюха иногда сюда приходит и приглядывает. Если заметит что неладное — сразу мне доложит.

Странное событие не помешало Жбанкову вернуться к себе и так крепко уснуть, что даже не увидать снов. Впрочем, перед самым пробуждением купец уловил в своей сонной душе какой-то грохот, отчаянные крики… Проснувшись, он умиротворенно вздохнул и поздравил себя с тем, что все страшное уже позади.

Бодро вскочив с койки, Жбанков посмотрел вокруг себя и… застыл с открытым ртом. В помещении был полный кавардак. Повсюду валялись незнакомые, чужие бумажки, вещи, предметы туалета. Две серые портянки вульгарно висели прямо на спинке койки. Похлопав глазами с минуту, Жбанков вдруг весело рассмеялся. Оказалось, утомленный и расстроенный минувшими событиями, он проявил невнимательность и уснул в нумере своего приказчика, Гаврюхи. А тот либо постеснялся разбудить, либо вообще не появлялся, проводя время в общей зале.

И тут он совершенно явственно услышал истерический голос своего приказчика, донесшийся из-за дверей:

— Рвет железо! Железо рвет! Где инженер?!

— Что там? — пробормотал Жбанков, еще не отойдя от сна.

Он толкнул дверь и выглянул в коридор. Сначала ему показалось, что там царит тишина, не считая шума двигательной машины. Но потом сквозь этот мерный гул проступили встревоженные голоса, очень слабо слышимые. Трудно было даже понять, откуда они идут, с какой стороны. Не долго думая, Петр Алексеевич отправился в сторону общей залы. И, почти достигнув цели, вдруг обнаружил, что коридор наполовину перекрыт толстой железной перегородкой, которая продолжала медленно выползать из особого паза в потолке. Промедли купец еще минуту, и перегородка совершенно закрыла бы ему проход. Но Жбанков вовремя опомнился и успел проскочить под ней. Еще несколько шагов, поворот — и вот он в кабине.

Кабина была совершенно пуста. Кожаные кресла сиротливо стояли перед железными тумбами с рычагами.

Жбанков обвел языком пересохшие вдруг губы. Раздумывать было некогда, поэтому он поспешно бросился обратно в коридор. Но, увы, он лишь наткнулся там на выросшую из потолка перегородку, уже полностью закрывшую проход. Какое-то неведомое чутье подсказало Жбанкову, что он один попал в беду, что ему непременно нужно быть сейчас там, где все люди. А они, вернее всего, пребывают в настоящий момент у грузовых кабин. Больше просто негде быть.

Память быстро подсказала, что из общей залы есть запасный выход — толстая труба. Купец вернулся, нашел люк. Казалось, темнота внизу стала еще гуще, но он решительно погрузился в нее, спрыгнул с лестницы…

Пройдя с десяток шагов, Жбанков попал в тупик. В трубе тоже сработала какая-то перегородка, закрыв последний путь для бегства.

Он бессильно опустился на пол, сжав лицо руками. Жбанков ни секунды не сомневался, что произошло нечто ужасное и сам он сейчас на краю гибели.