«Если», 1998 № 04

Если попытаться кратко сформулировать общее впечатление от бировских повестей и рассказов, то даже самые космическо-звездолетные из них оставляют ощущение «готичности». Вы словно оказываетесь у стен средневекового собора, чьи башни и шпили пронзают небеса в окаменелой вспышке пламенной готики. Вы входите в главный портал, и шаги ваши гулко звучат под величественными сводами. Воздух внутри сух и недвижен, пылинки пляшут в столбах света, падающего из стрельчатых окон, а на мозаику мраморного пола ложатся цветные блики витражей. Вы идете вдоль рядов потемневших дубовых скамей, и в это время начинает звучать орган. Нет, это не торжественно-сокрушительная баховская токката ре минор и даже не барочно-извилистый Куперен, это что-то раннее, забытое ныне, — анонимная католическая месса, ясная и печальная. Вы стоите посреди водопада звуков, ваши легкие, а затем и все тело — от макушки до кончиков пальцев ног — начинает вибрировать, пронзаемое этим живым потоком. Вы закрываете глаза и возноситесь за пределы собора, в голубизну неба, стремительно светлеющую, переходящую в черноту, усеянную искрами чужих миров, крупными, обманчиво-маняще-близкими и совсем далекими, различаемыми глазом лишь в тончайшей вуали Небесной реки…

* * *

А теперь возвратимся к нашим «почти» — если читатель еще не забыл, о чем идет речь. Да, Бир создал свою вселенную. Да, его миры появились вовремя. Но их разнообразие, постоянная смена декораций, стремление автора «поменять условия игры» делают космос Бира зыбким, изменчивым.

Помнится, «во времена укромные, сейчас почти былинные» мне в руки попался «посевовский» сборник с некоей литературоведческой статьей. В ней довольно логично проводились параллели между жизнью и творчеством русско-советского писателя Максима Горького и буржуазно-английского Герберта Уэллса. Автор статьи обнаружил сходство даже в их внешнем облике. Не стану занимать ваше время рецензированием данного любопытного исследования. Выделю лишь одну найденную параллель: оба писателя чуть-чуть недотянули (в нашем варианте почти дотянули) до звания классиков.

Вряд ли вы с готовностью согласитесь с таким утверждением. Как и с тем, что при чтении романов Грега Бира мне вспоминался именно Иван Ефремов. Откуда взялось это ощущение? Что общего между «Туманностью Андромеды» и «Туннелем миров», «Cor Serpentis» и «Победителями»? Множественность сюжетных линий? Пространственно-временной размах? Идея Великого Кольца — Туннеля, пронизывающего вселенные? Эпохальное полотно истории будущего? Добротный стиль? Грамотные экскурсы в социологию, историю и восточную философию? Нет, все не то. Не это главное. Скорее, некий внутренний дух произведений обоих авторов. Почти советский классик Ефремов и почти западный культовый фантаст Бир. Закономерный итог нашего почти логичного исследования.

Игорь ПЕТРУШКИН

________________________________________________________________________

БИБЛИОГРАФИЯ ГРЕГА БИРА

(Книжные издания)

________________________________________________________________________

1. «Хегира» («Hegira», 1979)

2. «Псиклон» («Psychlone», 1979)

3. «Крепость камня» («Strength of Stones», 1981)

4. Сб. «Дуновение от горящей женщины» («The Wind from a Burning Woman», 1983)

5. <<Непобедимый» («Hardfought», 1983)

6. «Концерт бесконечности» («Infinity Concerto», 1984)

7. «Туннель миров» («EON», 1985)

8. «Музыка, звучащая в крови» («Blood Music», 1985)

9. «Змеиный маг» («Serpent Mage», 1986)

10. «Божья кузница» («The Forge of God», 1987)

11. «История мира снов» («Sleepside Story», 1988)

12. «Зов вечности» («Eternity», 1988)

13. «За Небесной рекой» («Beyond Heaven’s River», 1988)

14. Сб. «Ранняя жатва» («Early Harvest», 1988)

15. Сб. «Касательные» («Tangents», 1989)

16. «Королева Ангелов» («Queen of Angels», 1990)

17. «Головы» («Heads», 1990)

18. «Звездная наковальня» («Anvil of Stars», 1992)

19. «Фантазии Бира» («Bear’s Fantasies», 1992)

20. «Развивающийся Марс» («Moving Mars», 1993)

21. «Наследие богов» («Legacy», 1992)

ФАКТЫ

*********************************************************************************************