«Если», 1999 № 06

Но вот я догадался, как сделать машину времени, а вам приспичило уничтожить табачную промышленность в 1750 году. Если вам удастся искоренить табак, то получится, что эту сигарету никто никогда не производил. Ее атомам положено находиться совсем в другом месте.

Никогда еще Дэвидсон так не удивлялся.

Не многовато ли допущений?

— Многовато. Потому-то сигарета не может попросту взять и исчезнуть. Но если подействовать на большую массу электронных облаков так, чтобы их отсутствие длилось достаточно долго для реального нарушения связи с другими атомами, то сигарета развалится.

Он подбросил сигарету на ладони. Дэвидсон не шелохнулся.

— Я уже видел этот фокус.

— Страшновато, верно?

— Признаться, да. И все потому, что я хотел бы бросить курить?

— В том-то и дело, что не вы один. — Гарвуд со вздохом уронил сигарету на столик, где она рассыпалась в прах. — Будь вы хоть президентом «Филипп Моррис», произошло бы то же самое. Если на основании моих уравнений построить машину времени, то любой человек — подчеркиваю, любой — с момента ее появления до скончания времен получит возможность посягнуть на урожай табака 1750 года. Теперь представьте, что речь не о табаке, а о компьютеризации, внедрении кредитных карточек, изобретении пластика… — Он устало потер лоб. — Список можно продолжить. Боюсь, он будет очень длинным.

Дэвидсон кивнул. Ему казалось, что из-под ног уходит почва. Он назвал Гарвуда «ходячей бомбой замедленного действия». Неудивительно, что прозвище показалось сотрудникам Проекта таким метким…

— А мой автомобиль? — спросил он. — Сомневаюсь, чтобы нашлось много желающих вернуться к гужевому транспорту.

— Я тоже сомневаюсь, — согласился Гарвуд. — Но двигатель внутреннего сгорания сложен и малоэффективен по сравнению с альтернативными моторами, предлагавшимися еще в начале века. Если вернуться назад и как следует поработать с паровым двигателем…

— Так вот почему мой двигатель, вместо того чтобы рассыпаться, попробовал принять другие очертания? Дай ему волю, он бы превратился в паровой!

— Возможно. Я ведь не занимался исследованиями, почему моторы ведут себя именно так, а не иначе.

Дэвидсон машинально потянулся к останкам сигареты.

— Почему именно вы стали эпицентром? Если машина времени существует, то у всех людей возникают равные возможности. Почему у меня в руках ничего не разваливается?

— Сдвиги концентрируются вокруг меня, потому что я один знаю, как сделать машину. Но вы правы: если машина станет реальностью, то я потеряю власть над событиями. Эффект может приобрести всемирный масштаб.

Дэвидсону представилась апокалиптическая картина: все современные технологии рассыпаются, за ними проваливается в пропасть само общество. Впрочем, война сверхдержав, заподозривших друг друга во враждебных кознях, не позволит миру долго агонизировать…

— Боже! — прошептал он. — Не дайте этому произойти, док!

Гарвуд поднял глаза.

— Я бы с радостью. Но сейчас у вас гораздо больше возможностей, чем у меня.

Дэвидсон долго смотрел на него, борясь с нерешительностью. Он действительно был в силах отвести от мира страшную угрозу. Для этого было достаточно отпустить Гарвуда. Этим он перечеркнул бы свою карьеру, но опасность, нависшая над человечеством, сама определяла приоритеты. Правда, оставалась еще одна возможность…

— Зачем вам компьютер? — спросил Дэвидсон. — Что вы пытались сделать?

— Искал возможность более безопасного способа путешествовать во времени. Представляете: люди просто наблюдают за происходящим, ни во что не вмешиваясь!

— Решение найдено?

— Нет. Но я еще не готов отказаться от поиска. Если вы меня не арестуете, я его продолжу.

Дэвидсон крепко стиснул зубы.

— Знаю, док, — сказал он тихо. — Но свой поиск вам придется продолжать на «Бэкдроп»,

— Мне следовало догадаться, что вы не сможете нарушить приказ, — сказал Гарвуд со вздохом.

— Это означало бы позволить вам и дальше угрожать ни в чем не повинным людям. — Обвинение задело майора за живое. — Я бы плюнул на приказ. Во мне действительно жива совесть, док, но при этом у меня еще работают мозги. «Бэкдроп» остается самым безопасным местом. Вы возвращаетесь туда, и точка. Спорить бесполезно. — Он вскочил. — Идемте! Я прикажу своим людям собрать и перевезти на «Бэкдроп» все ваше добро.

Гарвуд нехотя поднялся.

— Окажете мне одну услугу?

— Смотря какую.

— Давайте воспользуемся наземным, а не воздушным транспортом. Я по-прежнему опасаюсь, что двигатели откажут.

— Вы сидите в трех метрах от компьютера, а он знай себе работает. Надеюсь, с турбинами ничего не случится, — сказал Дэвидсон.

— В данных обстоятельствах ваше «надеюсь» не выглядит надежной гарантией.

— Мы ходим кругами, — возразил Дэвидсон. — Если вы погибнете в авиакатастрофе, никто не сумеет построить машину времени при помощи ваших уравнений.

Гарвуд заморгал, потом нахмурился.

— А вдруг я выживу в катастрофе?

— Довольно! — прикрикнул Дэвидсон. Ему до смерти надоели споры. — Мы разместим под вашим креслом взрывчатку, чтобы помешать вам выжить. Согласны?

Гарвуд побагровел. Дэвидсон решил, что он сейчас вспылит, но этого не случилось.