«Если», 2000 № 06

«Надо кричать, — как-то вяло подумал он. — Еще несколько минут, и я окочурюсь. Как этот придурок сказал: лучше жить лежа, чем умереть на коленях? Нет, кажется, лучше умереть лежа… Уроды! — Мысли его начали путаться, в голову полезла какая-то ерунда, но Алексей держался и не давал панике овладеть собой. — Чтобы стать кудияровцем, надо научиться ползать на брюхе, — рассуждал он. — Нет, этого мало. Надо просто родиться в нужное время в нужном месте и не желать знать ни о какой другой жизни. Кудияровец — это существо, которое знает о назначении вилки, но даже не пытается ею пользоваться и жрет руками. Кудияровец — это нежелание».

Рука Алексея сорвалась и ударила по воде. Раздался всплеск, и сразу после этого сверху послышался очень низкий мужской голос:

— Стояк, ты что ли?

Зайцев испуганно замер. Несмотря на безвыходное положение, все в нем сопротивлялось возвращению к кудияровцам. А спаситель не стал дожидаться ответа и крикнул:

— Держи веревку, гнида. Спать людям не даешь.

Что-то больно хлестнуло Алексея по темечку, он отпрянул в сторону и, не удержавшись, с головой погрузился в воду.

«Вытащит — зарежу, — мелькнуло в голове у Зайцева. — Перережу горло и сбегу. Только бы рука не подвела».

Вынырнув, Алексей, не закрывая ножа, спрятал его в нагрудный карман. Затем он поводил в темноте здоровой рукой, поймал тонкий канат (на ощупь — сплетенный из тех же болотных трав) и судорожно вцепился в него.

Кудияровец вытянул Зайцева на поверхность удивительно легко и быстро, словно пользовался лебедкой. Без особых усилий он протолкнул его в тоннель и приказал:

— Давай залазь.

— Куда? — не понял Алексей.

— На спину, — грубо ответил кудияровец. — Куда ж ишшо?

— В смысле на тебя? — все еще не понимая, чего от него требуют, спросил Зайцев.

— На кого ж ишшо? Давай залазь. Некода мне с тобой балабонить.

— Он схватил Алексея за больную руку и так сильно дернул, что чуть не вырвал кисть из сустава. Зайцев завопил от боли, едва не потерял сознание, а кудияровец, будто малого ребенка, затащил его на себя и быстро пополз. Он буквально летел в кромешной темноте, не задевая стен, плавно, словно на рессорах, покачивая седока. При этом кудияровец не пыхтел, не отдувался и, скорее, напоминал некий вид индивидуального подземного транспорта — что-то вроде гусеничного самоката. Даже сквозь одежду окоченевший Алексей чувствовал жар его тела и работу мышц, которые вздувались от напряжения и на доли секунды расслаблялись с точностью железного механизма. Это настолько поразило Алексея, что на время он позабыл о намерении убить спасителя. Он лежал на широченной плоской спине тихо, как мышь, чесал голову и пытался уследить за поворотами, но быстро сбился со счета. Кроме того, Зайцев вдруг ощутил облегчение — по-видимому, кудияровец, сам того не желая, вправил ему вывих.

«Ну и здоров, — думал Алексей. — А ведь я до сих пор так и не выяснил, сколько их здесь. Сотня? Тысяча? А может, сто тысяч?»

— Эй, как там тебя? — Зайцев постучал своего перевозчика по плечу. — Слышь, мужик, куда ты меня везешь?

Очевидно, такое фамильярное обращение не понравилось кудияровцу, и он решил проучить стояка. Не предупреждая, он на всем скаку прыгнул вбок и припечатал наездника спиной к стене. Удар был настолько сильным, что воздух с медвежьим ревом вышел у Алексея из легких.

Пока Зайцев приходил в себя, пока собирался с духом, копался в кармашке, впереди показался едва заметный свет, оранжево-тусклый и замогильный, словно исходил из склепа от едва тлеющих углей. Алексей заторопился. Ему нужно было срочно на что-то решаться, а он все тискал в ладони хлипкий перочинный ножик и с отчаянием думал о том, что на самом деле не в состоянии полоснуть кудияровца по горлу. Удерживал его даже не страх быть пойманным и не месть подземных жителей за смерть своего соплеменника. Зайцев понял, что не в силах преодолеть внутренний запрет на убийство себе подобного.

«Это же просто, — мысленно лукавил Алексей. — Он-то заколет меня, распотрошит, как свинью, и не поморщится. Он-то сможет! Это говорящее животное! Это мразь! Почему же я-то?..»