«Если», 2001 № 11

Статей из журналов и газет, подтверждающих этот вывод, в папке содержалась масса, но особенно меня поразила заметка о тринадцатилетнем подростке из Оклахомы, чемпионе мира по сетевой игре в DOOM, но при этом не владеющем грамотой и до сих пор пользующемся памперсами. По-другому он просто не умеет, да и зачем? Ведь и так вполне комфортно.

От следующей страницы сохранился лишь небольшой клочок, на котором можно было с трудом разобрать: «Писатель Громов очень не любит фэнтези. Сядет он, бывало…» Остальное, видимо, было тщательно уничтожено. Любопытно, с какой целью и что же там такое было.

Материалы из синей папки

Поначалу кажется, что «Запретный мир» (2000) А.Громов написал для того, чтобы слегка отдохнуть, расслабиться. Он даже уведомляет об этом в послесловии. Но внимательный читатель не попадется на эту уловку. Перед нами очередной трактат о неминуемом конце человечества, на этот раз облеченный в форму квазиисторического романа с социально-фантастической начинкой. Писатель неспешно рассказывает историю двух наших современников, попавших в самое начало бронзового века, причем не нашего мира, а параллельного. Такое громадное отставание в развитии объясняется наличием некоего Договора между всеми соседними мирами, который позволяет сохранять хрупкое равновесие. Попав в подверженное искусственной стагнации общество, наши герои это равновесие нарушают, и начинается бурное развитие, которое через несколько тысячелетий приведет человечество к гибели в результате экологической катастрофы.

Итак, вывод четвертый: принятое в современном обществе стремление к непрерывному техническому развитию, отказ от естественного слияния с природой, в конечном итоге приведет человечество к гибели.

* * *

Далее я ожидал увидеть горы справок с грифом «Greenpeace», однако, к своему удивлению, обнаружил лишь небольшой кусочек бересты, испещренный непонятными значками. Но мне, по большому счету, было уже все равно. В голове навязчиво пульсировало: «Выхода нет. Скоро рассвет…» В синей папке остался один единственный лист, не сопровождаемый никакими комментариями.

Материалы из синей папки

Последний на сегодняшний день роман А.Громова «Тысяча и один день» (2001) посвящен матриархату. Нет, не тому, который был, а тому, который будет. Осознав в какой-то момент, что развитие, основанное на мужских ценностях, ведет к краху цивилизации, женщины взяли власть в свои руки. Мужчины не просто находятся на вторых ролях, они низведены до уровня рабов. Любые попытки бунта подавляются с изощренной жестокостью. На планете воцаряется сытая, стабильная, спокойная жизнь. Движение к неминуемой гибели приостановлено. Так значит, выход все-таки есть? Отнюдь. Социуму, главная цель которого «просто жить», существовать совершенно незачем. Любое внешнее воздействие приведет либо к его гибели, либо к реставрации патриархата, что в конечном итоге — та же смерть.

* * *

Я больше не мог держать это в себе. Надо было показать синюю папку кому-нибудь разумному, прагматичному, непредвзятому. Лучшей кандидатуры, чем мой хороший друг Василий, вот уже несколько лет работающий юристом в крупной компьютерной корпорации, я придумать не смог. Он жил за городом, недалеко от станции Панки, в охраняемом поселке для разбогатевших панков.

«Не бери в голову, старик, — Вася взглянул на меня из-под зеркальных очков, тряхнул раскрашенным в цвета российского триколора «ирокезом», похожим на прическу птицы-говорун, и уселся в кресло напротив камина, отвратительно хрустя рваниной от Готье. — Ты просто поменял местами причину и следствие. Все происходит так не потому, что это придумал твой писатель, а совсем наоборот. Он умный человек, смотрит вокруг, улавливает тенденции, экстраполирует и потом пишет свои книжки. В общем, не переживай», — Вася взял синюю папку двумя пальцами и швырнул ее в огонь.

Вот и не было ничего…

Но пепел синей папки до сих пор стучит в моем сердце.

Андрей СИНИЦЫН

Проза

Джеймс Ван Пелт ЧТО УЗНАЛА УИНА

Уина отошла в сторону от всех остальных — туда, где было глубже. Течение тянуло за края одежды, грозя вот-вот сбить с ног, однако она еще не была готова. Быть может, кто-нибудь все-таки заметит ее, спросит, почему она пребывает в одиночестве и что делает вблизи от опасных вод. Но этого не случилось, хотя она задержалась на месте, опустив пальцы в реку, ощущая, как холодный поток раздвигает их своими крохотными рыбьими плавниками. Прищурясь, она поглядела против солнца; каждая рябинка сверкала бриллиантовым блеском, ослепляя ее, и середина реки казалась не водой, а искрящейся лентой.

Она облизнула губы: они вдруг пересохли, хотя еще не было жарко, да и лоб ее вдруг зарделся.