«Если», 2004 № 11

Я спросил и сразу пожалел. А вдруг он согласится? И съест ведь один не меньше полбанки! Но он хороший человек, мне с ним уютно. Так что жалко, конечно, а все равно – пускай лопает.

– Рыбу я твою не буду есть… Мне сразу полегчало!

– …я тебе кое-что получше принес.

Он встает, кофе мне наливает. А потом рвет какие-то бумажки и рядом с кружкой кладет коричневый квадратик. Большой, целиком в рот не положишь.

– Что это?

– Уже не помнишь? А ты попробуй, Капрал.

А я присмотрелся и узнал, что за вещь он принес. Это шоколад, кусок шоколада. Я тянусь к нему медленно, очень медленно и еще медленнее ко рту подношу. Потому что моментом на еду набрасываться невежливо. Меня еще Лудаш отучил. Конечно, когда ты один сидишь, это можно. А когда кто-нибудь рядом – не надо.

Огородник говорит:

– Ты меня извини, Каграл. Я свое дело подзабывать стал. Чуть не угробил тебя… Эй! Что это с тобой, а?

А я откусил кусочек и почуял сладость. И тут как будто вся моя старая жизнь ко мне пришла. И сладко, и больно. У меня слезы потекли, потекли по щекам, я их остановить хочу, но никак не получается, они текут, текут, а я их размазываю… Отвернулся от Огородника, в горле все комом у меня встало, я плачу.

– Подожди…

Это я хотел в голос сказать Огороднику, а вышло только прошептать.

– Подожди…

Я лицо руками закрыл. На языке у меня вкус старой моей работы, вкус сытого житья, вкус моего счастья, вкус моей свободы, женщина у меня была, так еще и вкус того, что была у меня женщина.

– Какие мы все были дураки, Огородник. Какие мы все были дураки!

Он молчит, кофе пьет. Потом подходит, стоит рядом, не знает, что сделать. Похлопывает меня по плечу.

– Ну-ну, не надо Капрал. Все будет хорошо. Не плачь, все устроится.

А я все равно плачу и никак не могу остановиться. Огородник топчется рядом, наверное, уйти уже хочет. Наверное, ему неприятно тут.

– Не уходи, Огородник. Не уходи.

Вот он опять сел, сидит тихо. Я потихоньку справился со слезами. Шоколад уже просто так доел. Говорю ему:

– Спасибо.

Он улыбается в пол-улыбки.

– Я заходил к Капитану…

Ничего себе! Без году неделя тут, а уже так запросто ходит к Капитану! Таракан мне про таких говорил: у человека растет автотритет. Вот.

– …и он сообщил, что ночью на Вторую точку выходила группа из десятка быкунов. Был огневой контакт на большой дистанции, и быкуны одного своего утащили назад.

Про быкунов мне Лудаш рассказывал. Вот людаки – просто были люди, их сразу много тысяч одной заразой попортило. А быкуны – совсем другое дело. Нет, сначала они тоже были люди, только совсем без мозгов. Хотели сделать их солдатами, даже сделали, они такие мощные, один – как два человека сразу… Только им управлялки в головы вставили, а потом все управлялки в один день испортились.

Одичали быкуны. Стали голодные, злые, ничего не понимают, на всех нападают, все жрут. Тупые. Зверье умнее быкунов, а людаки в три раза умнее быкунов. Их на Равнине много, их отрава не берет. Говорят, у людаков дети не бывают, скоро все помрут. А у быкунов бывают. Но я ни разу больше трех или четырех быкунов не видел, никто не видел. Чего это им десятками ходить?

– Чего это им десятками ходить, Огородник? И зачем это они своего утащили? Они своих не жрут. Всех жрут, а своих нет.

– Поумнели быкуны. За одну ночь. А может, и не за одну ночь… Тут он вытащил курево, закурил, и глаза его куда-то далеко ушли, не пойми куда. Значит, думает о важном. И я тоже попытался подумать: чего это людаки поумнели и быкуны поумнели? И я думал-думал, но додумался только вот до чего: нам от этого могут быть неприятности. Мы и тупых-то их опасались, а от умных просто сбежим. Или они нас поубивают.

– Ой-ой… Почему это все, Огородник?

– Пока не знаю. Пытаюсь разобраться. Я навел кое-какие справки у своих. Ребята говорят: ничего крупного не заметно. Никаких осколочных правительств, никаких мятежных бригад, в общем, от старой планеты Совершенство никаких гостей… Как я думал, все подчистую перебито. Поселки вроде вашего тихо живут, ни во что не вмешиваются. В ста двадцати километрах отсюда есть большая аграрная концессия индонезийцев. С самой Земли. Я было подумал, не они ли тут воду мутят? Но нет, о них все известно. Им не до того, они сами едва-едва выживают.

– А твои, Огородник?

– Мои? Что – мои?

– Ну… Может, они чего-нибудь тут… хотят?

Он посмотрел на меня нехорошо. Но потом рукой махнул.

– Глупости. Наш терранский пятачок всегда держал нейтралитет. Бес знает, сколько лет назад был один инцидент… – Он вроде как запнулся. -…а потом ни Терра Совершенство, ни Совершенство Терру никогда не трогали. Наши тут, в основном, чисткой занимаются. Это ж надо так планету загадить! Один Русский сектор обратно на Терру две тысячи переселенцев отсюда вывез! И латино, говорят, еще полторы тысячи вывезли… Ладно… В общем, что с людаками и быкунами творится, я пока не понимаю.