«Если», 2004 № 11

– Ни о чем. Совсем ни о чем, – заверила Чил, глядя на лицо.

– Подними меня и поверни к ним, – велело оно, подмигнув. Терять ей было нечего.

Едва она коснулась протеза, как Слог выхватил духовой пистолет «Компак» и нацелил девчонке в ноги. Значит, не собирается пристрелить ее на месте, просто раздробит коленную чашечку. Она не раз видела, как он это делает. Гнусная улыбка Слога немедленно сменилась удивлением, когда он увидел, что держит Чил.

– Не находишь, – спросило лицо, подрагивая в ее руке, – что «Слог»* – на редкость подходящее для него имя? Прямо-таки трогательно точное.

– Я не… – начала Чил.

Перед глазами взорвалась радужная вспышка. Воздух расколол оглушительный треск, словно какому-то невидимому гиганту вздумалось прочистить горло. Слог окаменел. Его с головы до ног прожгла линия, разделившая туловище надвое. Стоило ему шевельнуться, как из розовых трещин, появившихся в черной коже, вырвалось пламя. Духовой пистолет с глухим звуком взорвался, оторвав кисть. Несчастный поднес обрубок к плавящимся глазам и завопил. Кроувен, мгновенно возникший за спиной Слога, быстро повернул его и толкнул в реку. Оказавшись в воде, тот закричал еще громче. Обожженная кожа сползала клочьями. Чил так и не увидела того садердайла, который проглотил мерзавца. Мгновение назад Слог еще плескался в розоватой жиже, и вот его уже нет.

Лицо продолжало вибрировать в руках Чил.

– Кроувен, девушка отправится со мной на «Скидбладнир», а это, – он повел глазами в сторону реки, – было чем-то вроде предупреждения тебе и твоей шайке.

* 1) сильный удар; 2) ломоть, большой кусок (англ.). (Прим. перев.)

Главарь, казалось, не слушал его. Только с ужасом таращился сначала на воду, потом на свои блестящие ладони. Затем, очнувшись, начертил пальцем кружок в воздухе. Бандиты стали медленно отступать с причала.

– Зачем тебе девчонка? – неожиданно с отчаянием выкрикнул Кроувен. – Ведь у тебя все части тела – протезы, а не только лицо!

– Ах, Кроувен, – вздохнуло лицо. – Одно из преимуществ власти и заключается в том, что тебе совершенно необязательно оправдывать свои действия. Ты, конечно, это знаешь.

Кроувен кивнул, на секунду отвернулся, но тут же снова уставился на Чил.

– Я не собирался убивать тебя. Я тебя люблю.

Чил поверила ему, но про себя отметила это «не собирался». Прошедшее время. Теперь, когда она, пусть и косвенно, стала причиной смерти Слога, Кроувен не сможет отступить.

Он ждал от нее каких-то слов, но, не дождавшись, ушел.

– Что теперь? – спросила Чил, оставшись наедине с лицом.

– Теперь возьми меня и неси на паром.

Чил послушалась, запоздало сообразив, что обращается с говорящим лицом, как с человеком. Как ее угораздило забыть, что это всего лишь протез!

– А где вы сам? – спросила она, добравшись до края причала.

– Неважно. Иди к терминалу. Я был прав, предположив, что ты направляешься в Скарбе?

– Правы.

Сейчас Чил не видела ни Кроувена, ни его сообщников, но хорошо знала: они, скорее всего, прячутся поблизости. Опустив голову и сунув протез под мышку, поближе к скатке с драгоценностями, она поспешила к маячившей впереди громаде парома на тяге, или «Скидбладнира», как называл его ветеран. Она ожидала пули из духового пистолета в спину, если не от Кроувена, то от кого-то из его бандитов, но все было спокойно. Очевидно, в присутствии ветерана они не решались напасть на нее. Вот как все кончилось. Хотя у них, казалось, были перспективы.

Она давно уговаривала Кроувена прожить оставшиеся дни вместе с ней на побережье. Драгоценности позволили бы им вести безбедное существование, по крайней мере, первое время, а потом она бы нашла работу. Чил обещала заботиться о нем, быть рядом до конца. Но его решение остаться в мире насилия и жестокости принадлежало человеку, считавшему, что конец может быть только один. Что же, это его право – выбрать кровавую смерть. Но права выбирать за нее он не имел.

Скоро она добралась до сходен парома и принялась рыться в кармане, пытаясь нащупать свой опознавательный знак. Но, похоже, лицо ветерана само по себе служило пропуском, поскольку охранник знаком велел ей проходить. Пустой желудок громко давал о себе знать, но карманы тоже были пусты, и Чил, избегая ресторанной палубы и доносившихся оттуда соблазнительных запахов, поднялась на верхнюю, облокотилась о поручень и уставилась на воду. Кто-то тронул ее за плечо. Чил обернулась. Безликий ветеран протягивал руку за протезом.

– Как это вы становитесь невидимым? – спросила она.

– Программа-хамелеон, – пояснил ветеран. Лицо, на котором все еще шевелились губы, встало на место, издав уже знакомый «всасывающий» щелчок. Появившиеся глаза всмотрелись с небо.

– Боюсь, став невидимым здесь, я засветился во всей округе. Хотя, скорее всего, внимание привлекла протоновая вспышка.

– Слог? – Да.

Он повернулся к девушке и кивнул.

– Оружие, которым я воспользовался, чтобы сжечь этот кусок дерьма.

Проследив направление его взгляда, Чил вопросительно подняла бровь.