«Если», 2005 № 01

Под землей оказался настоящий дом. Стены из бетонных блоков, бревенчатый потолок. Какие-то карты, бумаги, чья-то гимнастерка на диване, немытые стаканы и чайник на столе, за столом — человек со знакомыми чертами лица. Прямой аристократический нос, вдавленные виски, впалые скулы. Полковник Сато выглядел помоложе, чем на фотографии, и как-то приятнее, что ли. Наверное, из-за взгляда. Чувствуется, что этот человек здесь на месте, у себя дома. «И, как ни странно, рад мне», — удивился Карев, отвечая на рукопожатие.

— Вы по поводу Петера? — осведомился Виктор, едва они уселись друг напротив друга. — Да ты садись, лейтенант!

— Спасибо, постою, — Ронгу улыбнулся, прислонившись к косяку.

— Я уж в «летахе» насиделся.

— Ну, как знаешь, — полковник снова повернулся к следователю.

— Так вы, значит, о Петере?

— Не совсем. Я хотел бы поговорить о вашем дяде, Мартине Сато.

Улыбка съежилась, взгляд охладел.

— Он теперь по вашему ведомству?

— Так точно.

— А как же Петер?

— Не слышал, чтобы такое имя фигурировало в нынешних делах.

— Вот как? — лицо полковника потемнело. — Значит, все-таки не довезли… Жаль. Это был исключительный человек. Столько жизней спас. О нем бы у вас замечательный отчет вышел. Даже лучше, чем о Кайрондере.

— Мне и самому жаль, — ответил Карев, поморщившись от набившего оскомину сравнения. — Но, как и вам, мне не дано выбирать задания.

— Понимаю. Что ж… — Виктор откинулся на спинку стула и принялся разглядывать низкий потолок. — Мой дядя — человек целеустремленный. С большой администраторской хваткой. И художественным вкусом. Очень любил порядок. И свою коллекцию картин. В моей жизни он сыграл огромную роль. Я необыкновенно благодарен дяде за то, что он взял меня на воспитание и определил в отличное военное училище с добрыми традициями. Тем, что у меня есть, я частично обязан ему.

Молчание.

— А не могли бы вы рассказать, как произошло переселение к дяде, как он вас принял, как относился?

— Я плохо помню тот день, когда дядя забрал меня из больницы, — скованно проговорил полковник. — Пока я жил у него, моим воспитанием занималась горничная, госпожа Хасс. Не сказал бы, что она меня горячо любила, но это и не входило в ее обязанности. Дядю я видел очень редко, и мы почти не разговаривали. Куда роднее мне был дядя Кирилл, дворецкий. Спасибо ему — иногда он со мной разговаривал. Еще дядя Роберт с тетей Марго заезжали пару раз. Такой большой был, веселый. Помню, я подслушал однажды, как он упрашивал жену взять меня к ним. Своих детей у них не было. Но тетушка отнеслась к этой идее прохладно. «У нас уже есть кот»… — Виктор помедлил, буравя взглядом пустой стакан перед собой. — А дядя Мартин спустя полтора года устроил меня в хорошую военную школу. С тех пор мы с ним не виделись, хотя я регулярно получаю от него открытки.

Снова напряженное молчание. Павел почувствовал, как внутри у него закипает. Солгать Инне, пролететь безумные расстояния, высадиться на передовой — чтобы выслушать десяток постных фраз о семейных визитах!

— Не могли бы вы вспомнить…

— Нет, не могу. И не считаю нужным, — полковник резко поднялся и вышел из-за стола. — Я сообщил все, что знал. Приятно было с вами познакомиться. Вы можете подождать здесь, пока не вернется транспорт.

Три решительных шага. Невозмутимый Ронгу посторонился. Хлопнула дверь, с потолка посыпались песчинки. Карев с досадой стукнул кулаком по столу и бросился следом. Лейтенант предупреждающе поднял руку:

— Господин следователь, вы уверены, что…

— Уверен!

Вырвавшись за дверь, он побежал по глубокой траншее.

— Полковник, стойте! Стоять!

Сато замер и развернулся. Сверкающие глаза, побагровевшее от ярости лицо.

— Кто вы такой, чтобы мной командовать? — еле сдерживаясь, процедил он сквозь зубы.

— Я следователь! Дознаватель! И вы не уйдете, пока я не скажу, что допрос окончен!

— Допрос, говоришь? — пальцы полковника вцепились в лацканы серого пиджака.

— А вот рук не надо, — веско сказал подоспевший Ронгу. Справа, и слева, и сзади выросли солдаты с синими треугольниками на рукавах, заклацали затворы.

Желваки заиграли на обтянутых скулах. Бросив тяжелый взгляд на лейтенанта, Сато опустил руки.

— Уважаемый господин следователь! — отчеканил он. — Я сказал все, что считал нужным. Если вы ждали от меня дифирамбов в адрес старой бездушной жабы, то глубоко ошиблись. Всего хорошего.

И Карев снова увидел перед собой широкую спину и коротко остриженный затылок.

— Я доложу вашему командованию! — крикнул он.

— Пожалуйста, — не оборачиваясь, бросил полковник.

Топнув в бешенстве ногой, Карев побежал за ним.

— Послушайте, вы! — почти нагнав полковника, он импульсивно вытянул руку и в тот же миг что-то ужалило ее.

— Ай!

Они одновременно остановились и посмотрели на рукав пиджака. Откуда-то на нем вылезло красное пятнышко. Виктор схватил следователя в охапку, и они вместе рухнули в окоп. Над ними что-то ударило в бруствер.

— Лежи и не двигайся! — прошептал Сато и, пригнувшись, побежал вправо.