«Если», 2005 № 03

Сгорая от любопытства и нетерпения, мы вышли из квартиры, спустились по лестнице и оказались на улице Москвы. В том, что мы в другой реальности, никаких сомнений не было: нигде ни одной «не нашей» рекламы, на многих домах красные флаги, по мостовой мчатся сплошь отечественные автомобили.

— Получилось! — радостно выдохнул Валька. — Старик, скажи, ну разве я не гений?

— Ох, Валька, — опасливо проговорил я, — не нравится мне что-то: посмотри, народу-то на улице почти совсем нет.

— Да брось ты! Люди на работе, с энтузиазмом продолжают достраивать светлое коммунистическое общество, — тут он ткнул меня кулаком в бок и показал рукой: — А вот и магазин! Давай зайдем, и сразу все станет ясно.

Мы прибавили шагу. По виду это был типичный магазин восьмидесятых годов из нашей реальности: с обсыпавшейся местами штукатуркой на фасаде, полуобвалившимися ступеньками небольшого крыльца, старой вывеской. Внутри магазин самообслуживания: длинные ряды лотков с продуктами и… И на этом сходство заканчивалось. Во-первых, в магазине было неправдоподобно мало народу: всего две старушки, которые придирчиво отбирали продукты, лежащие на полках, и складывали их в хозяйственные сумки. Во-вторых, нигде не было видно касс и продавцов, только в глубине стояла женщина в форменной одежде, которая, по-видимому, наблюдала за порядком в зале. В-третьих…

— Смотри, — возбужденно прошептал Валентин, — нигде ни одного ценника. Точно, коммунизм! Ладно, торопиться не будем, давай сначала за бабулей понаблюдаем.

Долго наблюдать не пришлось. Бабуля, набрав продуктов, пошла прямо к выходу из магазина и скрылась за дверью.

— Ух, ты! — сказал Валька. — Здорово! Пойдем посмотрим, чем здесь народ кормят и поят.

— Слушай, Валька, не нравится мне все это, — прошептал я. — Женщина, которая вон там стояла, смотрела на нас как-то подозрительно, а потом в подсобку ушла. Я и думаю: а вдруг звонить кому-то пошла? Давай двигать отсюда.

— Да перестань ты! — Валентин с интересом рассматривал прилавки. — Выбор, конечно, не ахти, но, в принципе, все есть.

— Знаешь, что мне покоя не дает? Врезалось мне в память одно слово из хрущевской цитаты. Там так сказано: «…К 1980 году в нашей стране будет в основном построено коммунистическое общество…».

Понимаешь: в основном. То есть не совсем. Сердцем чую: есть здесь какой-то подвох!

— Ага, и водочка вполне приличная! — Валька явно меня не слушал. — Знаешь, а зачем нам все это? Что мы, возьмем водки, закуски и пойдем пить в какой-то подъезд? Давай-ка лучше в какой-нибудь кафешке посидим. Раз здесь бесплатно, значит, и там тоже.

— Давай! — обрадовался я. Лишь бы быстрее уйти отсюда.

Мы направились к выходу, но в этот момент дверь открылась, и в магазин вошла уже знакомая нам женщина в форменной одежде в сопровождении милиционера-сержанта.

— Вот эти! — сказала она.

— Попрошу документики, товарищи! — сказал милиционер.

Чтобы выиграть время, мы для виду пошарили в карманах.

— Вы знаете, — заискивающе сказал Валентин, — а мы их, оказывается, дома забыли.

— Так, — зловеще произнес сержант, — а почему не на работе?

— А у нас… это… выходной! — нашелся я.

— Какой еще выходной? — удивился он и, помолчав, решительно показал рукой на выход: — Попрошу, граждане, следовать за мной!

В милиции он сразу повел нас в кабинет, на двери которого красовалась удручающая надпись: «Отдел по борьбе с тунеядством». За столом сидел капитан и что-то писал.

— Вот, товарищ капитан, — сказал сержант, — еще двоих тунеядцев выловил. И откуда только такие берутся?

— Петров, — недовольно произнес капитан, — ну что ты их каждый раз ко мне таскаешь? Ты что, первый день в милиции, сам не знаешь, что с ними делать? Где у тебя список? Давай читай.

Петров вытащил из кармана весьма потертый листок и стал вслух читать что-то до боли знакомое:

— Песчаный карьер — 3 человека. Строительство жилого дома — 2 человека…

Капитан остановил его взмахом руки:

— Ну, вот туда и отправь, раз на стройку двоих нужно, — и снова принялся писать, всем своим видом показывая, что вопрос решен.

* * *

Я с трудом перевернул тяжелую тачку, высыпал песок в огромное корыто, и бетонщики тут же стали перемешивать его с цементом, крикнув мне, чтобы я шустрее поворачивался. Я погнал тачку обратно под погрузку. Как только я поставил ее на нужное место, Валентин тяжелой совковой лопатой принялся с энтузиазмом швырять в нее песок. Я вытер обильный пот: несколько минут можно было передохнуть.

— Да перестань ты расстраиваться! — мельком глянув на меня, сказал Валька, продолжая швырять песок. — Подумаешь, велика беда: ну, поработаем немного на коммунизм. Скоро эта реальность распадется, и мы снова вернемся в свою.

— Да поскорей бы уж, — вздохнул я, — а то ведь третий месяц пошел, а она все не распадается.

— Старик, — недовольно сказал он, — я тебе сколько раз объяснял: ну, ошибся я немного в расчетах. Слишком уж крепкая реальность попалась! И то сказать: ее двести миллионов человек создавали. Такая реальность так просто не рассыплется.