«Если», 2005 № 03

На этот раз роды у Королевы протекали болезненно. Но ни разу она не вскрикнула, даже не заплакала, только искусала до крови губы и пальцы.

Детей родилось всего трое. Один мальчик и две девочки. Едва подхватив их и передав в руки няням, я заметил, что гениталии у них развиты нормально.

И еще — у младенцев были тоненькие прозрачные крылышки.

Принц и две принцессы.

6.

Я знал, что они не останутся жить с нами, что им придется следовать неумолимым законам природы. И поскольку росли они еще медленнее, чем Мастера, я постепенно изгнал их из своих мыслей, вновь погрузившись в заботы о Семье и Империи, что, в сущности, было одно и то же.

За время, пока они росли, я сумел пробить брешь в деле создания письменности и обучал Вестоносцев. Вычертил подробную карту владений и подготовил картографов. Достаточно было взглянуть на общий план наших территорий, чтобы выявить недостатки инфраструктуры, и я мозговал над тем, как их разрешить. Кроме того, меня беспокоило, что по моим субъективным часам должно было бы пройти уже несколько лет, но смены времен года не наблюдалось, а это означало, что впереди нас ждет Большая Зима. И мне хотелось подготовиться к ней основательно. Не то чтобы наш народ ничего не делал в этом плане, но надо было сделать все возможное, чтобы Зимовка прошла с минимальными потерями — без оползней, голода, обморожений и прочих бед, которые трудно предусмотреть заранее. Особенно меня беспокоила участь пожилых и больных. Я решил положить конец варварской практике бросать стариков на произвол судьбы, а калек уничтожать. А таковых у нас было немало — тех, кто прошел через войны, получил производственные травмы или пострадал во время охоты. Я организовал специальные мастерские, где могли трудиться престарелые (о, великие небеса, им было-то всего несколько месяцев от роду!) и калеки, они не желали уходить на покой, ибо были спокойны и счастливы только в работе. Безногим я поручил плести корзины и шить одежду. Труднее всех пришлось бывшим солдатам, но и они потихоньку оживали. Безрукие охраняли дороги и входы в крепости, пока воины из полноценной стражи тренировались в залах или на спортплощадках, готовые по первому зову броситься на выручку беспомощным часовым. Занятость действовала весьма положительно на наших воинов-инвалидов, но создавала лишние неудобства для рабочих, и поэтому мне самому приходилось конструировать ножные станки, на которых рабочие могли бы трудиться вместе с безногими и слепыми. Это освободило массу рабочих рук, благодаря чему мы смогли осуществить масштабное строительство мостов, водохранилищ и дорог…

Так, измотавшись за день и наслаждаясь ночами, я пропустил момент отлета принца и принцесс. По правде говоря, я не слишком опечалился. Вздохнул пару раз, мысленно пожелал им удачи и занялся системой ирригации, дренажом — на случай проливных дождей, укреплением куполов, если на них вдруг обрушится снег…

Не знаю, сколько времени прошло. Мне показалось, что пролетели годы. Но это никак не отразилось ни на Королеве, ни на нашем образе жизни. Нынешний день походил на предыдущий… Ободряющее купание с первыми лучами солнца — вся Империя купалась, охраняемая поставленным под ружье войском, после чего в воду входила и сама армия, легион за легионом, совершая общепринятый ритуал. Государственные дела, осмотр мастерских, яслей, планы, статистика, карты, снова осмотр и так до бесконечности. Королева принимает Вестоносца: «Ах, опять мы взяли чей-то муравейник!». Обед, дрема, краткое совещание с повелительницей — делать или нет деревянные шлемы, потому что железа не хватает. Снова прогулки по Дворцу — посижу у Маток, по-отцовски обниму какого-нибудь военачальника, который уезжает укреплять пограничный гарнизон… вечер, купание, солнце садится, а мы с моей спутницей тонем в океане блаженства и любви, которая не нуждается в словах.

Война на северо-западе длилась уже четвертые сутки, и новости с фронтов мне категорически не нравились. Возможно, Королева располагала большей информацией, но почему-то не сочла нужным объяснить мне происходящее… или не знала, как это сделать? Она была настолько расстроена неудачей наших войск, что не реагировала на мою грубость и несдержанность.

Считая узелки на веревочках, доставляемых Вестоносцами, я имел представление о количестве наших потерь и о числе захваченных в плен противников, которые тут же вливались в Семью. Счет раненым и убитым мы не вели. Из последних сводок я узнал, что мои воины захватили Царицу противника и готовы осуществить казнь. Вражеского Царя убили еще во время штурма Цитадели. Далее ко мне поступил тревожный сигнал — у противника были замечены «части арбалета». Речь явно шла о луках.

Я рассердился, что мне не прислали образец, и уже буквально через полчаса его доставили с другим курьером.

Надо признать, я рассматривал трофей со смешанным чувством. Это был рефлективный лук. Но самым потрясающим было то, что лук этот — блестящее развитие моих собственных проектов, которые на бумаге (ее мы производили сами) выглядели хорошо, а на практике так и не реализовались.