«Если», 2005 № 08

— Вот вы и призваны это выяснить, дважды майор! Проникнуть в окружающую его среду, опросить всех подозрительных, каждого встряхивать, нет ли на нем лишней пыли. Кто-то же должен знать, куда провалился этот Або Риген. Кстати, обратите внимание, не чихает ли он где-нибудь, наглотавшись пыли.

В этот момент, видимо, от волнения, явный тайный чихнул. Т.Т.Бис вкрадчиво спросил советника:

— А не было ли у вас с ним нежелательного контакта? Быть может, вам следует сделать чистку?

Тайный советник замахал руками в пластиковых перчатках:

— Что вы, если мы и общались, то только способом перестукивания, и то не через одну, а две-три стены. Он все стучал, что время у нас на исходе и другого может не быть. Я так и понял, что сладкая жизнь, возможно, кончается; я ему отстучал в ответ, что сахар легко можно заменить солью, часы все равно будут идти. Он мне ответил, что на всех, кажется, нужен всего лишь пуд соли. Я не понял. Мне кажется, соли у нас в запасниках гораздо больше, мы же ее выдавали только в то время, когда еще была вода. Боюсь, что он и в соль выдавливал воду из наших любимых книг. С картинками! Представляю себе, как плачут картинки, и самого на слезы тянет. А вот вместо этого я как раз и чихаю.

Дважды майор сделал вид, будто он все понял, хрустнул обмундированием и обратился за последней информацией:

— Вооружен?

— Утверждает, что способен убить словом, — сухо заявил советник.

— Словарем по голове? — переспросил офицер.

— Я не вникал. Уверяет, что именно словом. Как таковым. Или, он еще подчеркивал, вовремя сказанным. Но это нас не должно останавливать, ведь время-то встало.

Тут как раз погас свет, оба вздрогнули, но в темноте не заметили этой слабости друг друга. На стене стал вырисовываться экран, что само по себе говорило: сладкая жизнь вовсе не кончилась. Назревала трансляция футбольного матча из особых архивов. Советник мог бы выставить дважды майора, но тут растерялся и позволил подчиненному просмотреть вместе с ним явно запрещенную игру. Он даже сам подсказал: белые трусы играют с серыми. Серые должны выиграть, они поношенные, значит, и более опытные. Кстати, этот злополучный Або Риген уверял, что можно самим играть в это самое, вместо того, чтобы тупо переживать непонятно за кого. Странно, как это можно что-то делать и в то же время чувствовать от этого удовольствие?

Экран уже заполнился белыми и серыми трусами. Оба расположились поудобнее. Советник включил табло на входной двери: НЕ ВХОДИТЬ, ИДЕТ ИГРА! — хотя входить было все равно некому, все на своих местах смотрели то же самое.

— Давай, давай! — неизвестно кому закричал явный тайный. — Да, этот Або еще говаривал, что когда-то в этих трусах находились живые люди! Кошмар. Гол!!! — советник явно болел за серых.

Дважды майор отключился к середине второго тайма. Ему снился всегда один и тот же кошмар: он уже не дважды, а трижды майор; он отличился в каком-то невероятно опасном деле; он рисковал жизнью, хотя никак не мог взять в толк, чем, собственно, рискует, но в результате все дела прекратились, так как звания старше трижды майора не существовало. Уже звание дважды майора усложняло организм, ибо добавляло еще одну голову, причем не так, как в сказках о каком-нибудь Змее Горыныче, у которого головы располагались параллельно, а последовательно, то есть новая, заслуженная, голова крепилась на основной, старой.

Просыпаясь, он вовсе не чувствовал разочарования, потому что, хотя и оставался в прежнем чине, особых дел у него все равно не было. Наведен полный порядок, никто его не нарушает, все понимают, что нарушение порядка стоит немалых усилий.

На этот раз его разбудил вопль советника Додоуффа. Серые пропустили гол в свои ворота. Комментатор тут же посетовал, что теперь серые могут остаться без золота. Советник издал еще более мощный вопль и бросился куда-то в угол, где на ощупь стал проверять какие-то мешки и мешочки.

— Остаться без золота! Еще чего! Уж не попытался ли этот Або использовать золотой песок для песочных часов. Он же что-то говорил подобное: золотое время! Не то в прошлом, не то в будущем… Нет, золото на месте. Вернее, мешки. Надо будет, когда со временем все прояснится, проверить, действительно ли в мешках золото. А вдруг соль?

Советник успокоился и стал досматривать игру. Это требовало все большего внимания, так как белые трусы заметно помялись и потемнели от падений на землю, а может быть, и от того, что за них зрители хватались грязными пластиковыми перчатками.

Дважды майор, напротив, почувствовал досаду, которую не успокоили найденные на месте мешки. Повеяло если не беспорядками, то, во всяком случае, угрозой нарушения порядка. Здесь же никто и ничто не пропадает! Куда пропадать? Наше пространство замкнуто, и в нем все чисто. Но куда же тогда пропал этот то ли смотритель времени, то ли хранитель часов?