«Если», 2005 № 02

Вся человеческая история представлена в романе как историческая лаборатория с многоступенчатой структурой: исследователи, обитающие на одной ступени, оказываются подопытными кроликами с высоты другой. Рассыпаются в прах все социальные законы, политтехнологии вовсю испытываются на прошлом, с изнанки благостного биофизматмира лезет такая мистика, что хоть святых выноси. Кто пешка, кто истинный игрок? Ответить на этот вопрос почти невозможно, если не учесть одного странного завитка романа, совершенно вне главной магистрали действия. На задворках ближайшего будущего обнаруживаются странные существа — вроде бы инопланетяне, некие "Звездные капуцины", один из которых, однако, заявляет, что живет он здесь… Так не является ли человечество испытательным полигоном для чужих? Они — завлаб с трудовым коллективом, а мы — зверушки, бегущие по лабиринту? Евгений Филенко уходит от прямого ответа. Для него важнее другое: если кто-то проводит эксперимент на тебе самом или дорогих для тебя людях, сопротивляйся! Твоя судьба — твое имущество.

Из числа повестей выделяется "Возжигатель Свеч". Гуманист, наряженный автором в китайские одежки, мастер своего Ремесла, обязан служить добрым людям… Но то — люди, как выяснилось, идеальные, из мира, где все правильно… а вот попробуйте-ка послужить неумытым рылам, злым, малограмотным, ни во что не ставящим высокое предназначение Гуманиста!

С чисто литературной точки зрения, и роман, и повести выполнены весомо, умно, жестко и с затеями — сказывается добрая школа 80-х.

Дмитрий Володихин

Терри ПРАТЧЕТТ

НОГИ ИЗ ГЛИНЫ

Москва — СПб.: ЭКСМО — Домино, 2004. — 480 с. Пер. с англ. М. Губайдуллина, А. Жикаренцева. (Серия "Плоский мир"). 12 000 экз.

Выхода этого романа у нас ждали давно. Неудивительно — здесь действуют наиболее "хорькизматические", как бы выразились сами герои Пратчетта, персонажи Плоского Мира. Начальник Ночной Стражи Сэмюэл Ваймс и лейтенант Моркоу по-прежнему, каждый в своем роде, пытаются Служить и Защищать в сложной обстановке назревающего государственного переворота. Впрочем, как убедились те, кто читал предыдущие книги этого "цикла внутри цикла", патриция Витинари не так-то легко свергнуть.

Итак, перед нами детектив — с несколькими трупами, загадочным ядом, тайным интриганом и несколькими пешками-заговорщиками. Все, однако, осложняется тем, что дело происходит в Анк-Морпорке — городе весьма пестрого расового состава. Гномьи женщины здесь по-своему воплощают в жизнь идеи феминизма, настаивая на своем праве носить туфли на шпильках и мини-юбки вместо железных сапог и кожаных штанов; тролли-наркодилеры толкают своим соплеменникам смесь нашатыря с радием, а попросту "грязь"; зомби возглавляет гильдию законников, а страшилы время от времени испытывают экзистенциальный кризис. А теперь еще и големы — эти бессловесные рабы, хуже, просто машины, фабричное оборудование — начали вести себя странно…

Пройдясь почти по всем мифам западной культуры — от шекспировских до голливудских, — Пратчетт, разумеется, не мог миновать ни средневековой иудейской мифологии со знаковой фигурой ребе-талмуди-ста, ни Трех Законов роботехники, ни Т900 в его второй инкарнации. Его големы со "шхемами"-бумажками в глиняных черепушках тем не менее получились на удивление трогательными созданиями. Роман" не самый сильный из цикла о Ночной Страже, но, как это обычно бывает, когда речь заходит о всяческих механических подобиях человека, повествование — с погонями, схватками и головоломными криминальными ребусами — все же выходит на уровень притчи; о свободе, ответственности, природе рабства и о том, что, собственно, делает человека человеком…

Мария Галина

Татьяна СЕМЁНОВА

МОНСЕГЮР

Москва: ЗАО "КЖИ "За рулем", 2004. — 272 с. 5000 экз.

Жгучая ностальгия по НФ советских лет все ощутимее просачивается в тексты российских авторов. Дебютная книга Татьяны Семёновой — из этого ряда. Она вся соткана из воспоминаний о прочитанных в детстве книжках, наполнена тоской по светлым, девственно чистым душой и делом героям романов 1950- 1970-х, восторженно любопытных и безоглядно верящих в благодатность научно-технического прогресса. Семёнова настолько искренна, что даже у самого бескомпромиссного критика не поднимется рука оценивать этот дебют "по гамбургскому счету".

Вопреки названию, книга не имеет никакого отношения к фэнтези. Автор характеризует жанр "Монсегюра" как историко-приключенческий роман с элементами фантастики. Перед нами же почти классический образец темпоральной НФ. Причем, НФ здесь следует понимать тоже в традициях 50 — 70-х: рельсы приключенческого сюжета опираются на основательные шпалы научно-познавательной экскурсии. Как и завещал Жюль Берн: "Развлекая — поучать". Поэтому адресат у романа четко обозначен самой формой произведения, то есть детям старшего школьного возраста и юношеству.