«Если», 2006 № 02

С громким ревом, одинаково парализовавшим и нас, и чужаков, из кустов слева от меня выскочило чудовище. В длинном прыжке монстр сбил с ног белоголового, прокатился с ним в обнимку, в следующее мгновение оставил неподвижное тело и стремительно прыгнул на второго. Все это произошло настолько быстро, что белоголовые начали реагировать лишь после того, как двое из них были мертвы. Тем не менее у чудовища не было шансов на победу. Из вскинутой палки белоголового вырвался сгусток пламени. Монстр бросился в сторону, но заряд поразил его в бок. Монстр был еще жив, он попытался подняться и бессильно рухнул. Белоголовый снова прицелился, но добить противника не успел.

Почти над моей головой прозвучали гулкие хлопки. Они следовали с чрезвычайно короткими интервалами, словно автоматная очередь, и после каждого один из белоголовых безвольно складывался пополам и падал на землю. Спустя несколько секунд все было кончено. На поляну с пистолетом в руке выбежал Костя и помчался к беспомощно шевелившемуся на траве монстру. «Стой!» — хотел закричать я, но возглас мой умер, не родившись, потому что только теперь я увидел: перед нами вовсе не чудовище. Это был наш Ёжик. Я не заметил, как произошла обратная метаморфоза. Да и не понял: была ли она вообще. Опершись на локоть, Ёжик немного приподнялся и удивленно посмотрел на свой развороченный бок.

— Больно, — сказал он детским голосом.

Все время схватки скованные существа неподвижно просидели на земле в одинаковых склоненных позах, прикрыв головы лапами. Потом один из них приподнял голову, огляделся и осторожно вытянул конечность в сторону Ёжика.

— Суи, — произнес он. Именно произнес! Этот звук не был ни мяуканьем, ни рычанием. И, клянусь, интонация его была совершенно человеческой, что поразило меня столь же сильно, как и все произошедшее до этой минуты.

Я выбрался из кустов одновременно с Вартаном и Костей.

— Суи, — снова сказало существо, и вслед за ним те же звуки повторил сидевший рядом: — Суи!

— Суи! — проговорил следующий, а затем другой: — Суи! Суи!..

* * *

Когда миновал шок, вызванный встречей с тварями и страшной гибелью Лечи, отряд успел удалиться от разрушенной деревни достаточно далеко, чтобы не думать о возвращении. Но поглядывая на Джамала — единственного из них, кому посчастливилось стать обладателем драгоценного трофея, — каждого бойца рано или поздно охватывала досада за излишнюю поспешность. Их миссии ничуть не повредило бы, если бы Бессмертные потратили совсем немного времени для собственной выгоды. Никому из правоверных не возбранялось стать богатым. Ни Создатель, ни его пророк никогда не возводили бедность в достоинство. Конечно, жизнь воина сладка не только победой над врагом, но и ожиданием райских кущ, наполненных прекрасными девственницами, но кто возразит против того, чтобы начать знакомиться с традициями рая еще в этом мире, девственницы которого также вполне достойны внимания.

Эта досада рано или поздно обращалась на командира: именно он заставил их поспешить и не сделал даже попытки изловить в окрестном лесу две-три твари, чтобы выяснить, откуда здесь берутся изумруды. Ибрай все чаще ловил на себе неодобрительные взгляды то с одной, то с другой стороны, отлично понимая их смысл. Никто не заговорил с ним об этом напрямую ни во время марша, ни на стоянке. Отчасти потому, что все достаточно сильно устали, но также и по той причине, что закваска недовольства еще не достигла нужного градуса. Однако Ибрай был опытным командиром и не собирался дожидаться, когда это случится, и Ходжа увидит, что руководитель не способен держать отряд в подчинении.

Поэтому, когда на следующем переходе одна из двоек разведчиков, двигавшихся параллельным маршрутом, обнаружила еще одну деревню серых в стороне от главного направления их движения, Ибрай тут же распорядился повернуть. Услышав это, Бессмертные воодушевились. Обида на командира была немедленно забыта. Каждый из них надеялся, что теперь обязательно повезет и ему. Ибрай сам думал о том же и спланировал атаку гораздо более тщательно.

— Окружить деревню со всех сторон, — распоряжался он. — Гранат больше не тратить, их и так осталось немного. Распределиться по двое, по трое на каждый дом, врываться внутрь одновременно по моему сигналу. Во имя Создателя, стреляйте точно, эти твари слишком быстры". И постарайтесь хотя бы нескольких взять живыми — нам понадобятся пленники.

Он не думал о том, как и на каком языке станет с ними разговаривать, потому что знал: язык боли понятен всем — чистым и нечистым, благородным и низким. Поймут его и серые обезьяны.