«Если», 2007 № 12

Проклятые идиоты! Теперь мне придется их догонять, чтобы спасти от гибели. С руганью я бросился к гаражу, откинул засов и принялся вытаскивать пескоход. Слава Небесам, двигатель завелся мгновенно. К этому времени машина пришельцев уже исчезла за невысокой грядой. Я вскочил в седло и погнал машину наперерез — туда, где линия холмов вновь сменялась ровной, как гладильная доска, поверхностью, намереваясь перехватить неразумных, но оказалось, что они еще раз сменили направление и расстояние между нами сократилось совсем ненамного. Чудо, что я еще мог разглядеть их сквозь пыльную мглу на такой дистанции. Они держали курс на Черные Скалы — этим банальным названием я когда-то поименовал обширную группу утесов действительно черного цвета в нескольких километрах от Форта. Я имел право называть любые окружающие меня пейзажи как угодно — конкурентов у меня не было, и вряд ли они появятся в ближайшие полсотни лет.

Моя машина несла вдвое меньший груз, и постепенно я начал их настигать. Когда разделяющее нас расстояние сократилось до сотни метров, я снова выпустил ракету. Яркий белый шар пролетел над их головами и упал впереди точно по курсу. Теперь-то они никак не могли не заметить сигнала.

И они действительно заметили. Я увидел, как задний седок обернулся и направил на меня руку, удлиненную оружием. Я бросил пескоход в крутой вираж за мгновение до выстрела, а на том месте, где я должен был оказаться, возник дымный султан, тут же развеянный порывом ветра. Я был не столько напуган, сколько ошеломлен. Почему они в меня стреляют? Оружия с собой у меня не было — мне некого и нечего было опасаться. Да и меня не следовало бояться кому бы то ни было. И все же меня явно хотели убить. Последовал новый выстрел, а за ним еще один. Единственное, что мне оставалось — удирать как можно скорее, что я и сделал, виляя из стороны в сторону, чтобы сбить прицел. Но больше в меня они не стреляли. Совершив очередной зигзаг, я обернулся: пескоход пришельцев скрыла пыльная поземка. Не знаю, сумеют ли они найти в Черных Скалах убежище и хватит ли им сил продержаться, пока ураган не кончится. Во всяком случае, дальнейшая их судьба от меня уже не зависела, и теперь у меня не было ровно никаких причин о них беспокоиться.

Но где же третий? Остался в палатке? Почему его бросили? Может, он погиб от руки своих спутников, а может, поджидает меня в засаде? Впрочем, последнее предположение я тут же отверг. На спланированное нападение это не похоже. Так ведут себя в состоянии страха или паники, торопясь избавиться от нежелательного свидетеля или скрыться незамеченными. В любом случае мне придется наведаться к месту стоянки. Развернув пескоход, я отправился в обратный путь по собственному следу, постепенно заметаемому песком.

Когда я добрался до палатки, потемнело еще сильнее. Основной фронт бури был уже совсем рядом, воздух наполнился мелким песком, в запасе у меня оставалось не более получаса. Торопясь, я откинул входной клапан. Находившийся внутри человек лежал на боку, подтянув ноги к подбородку. Он был совершенно неподвижен и никак не отреагировал на мое появление. Жив он или мертв, разбираться времени не было, но оставить здесь тело я не мог, палатка не годится даже в качестве усыпальницы. Мне следовало торопиться. Я перевернул лежащего на спину. Затемненное стекло защитного шлема не позволяло разглядеть его лица, однако я обнаружил, что человек жив. Рука его слабо шевельнулась в незавершенном жесте. Возможно, у него еще есть шанс. Не особо церемонясь, я выволок его из палатки, заодно прихватив и мешок с вещами.

Человек был легок и хрупок, словно подросток, я без труда удерживал его на весу одной рукой, что оказалось весьма кстати, когда прямо из-под моих ног внезапно вымахнула пустынная гадюка, атаковавшая стремительным броском. Свободной рукой я поймал ее за шею и раздавил позвоночник. Я глядел на корчившееся в агонии трехметровое тело гада и недоумевал, откуда он взялся: в это время года гадюки зарываются глубоко под поверхность. Возможно, ее разбудило тепло, которое принес с собой приближающийся ураган? В любом случае не я напал первым.