«Если», 2008 № 05

— Ты можешь вытащить свою шею из петли, мальчик. Но только если сделаешь драконом кого-то другого. Испытания смертью миновать нельзя: без этого нет драконоборца. Но ни в каких скрижалях не значится, что умереть должен именно ты. Так что используй все, что сможешь, всю драконью хитрость и коварство, мальчик. Представь, что ты и есть дракон. А о деталях вроде драконьего дыма мы уж как-нибудь позаботимся.

Вараны снова подняли его, точно котенка, и, не развязывая, выволокли наружу.

Товарищи молча смотрели на него снизу. Они чего-то ждали. Какого-то знака со стороны наставников? Приказа начать казнь?

Жарким вечерним ветром дышала пустыня.

Никогда он никого из них не подставит под смертьПошатнувшись, он выпрямился. Преодолел три ступени, спускаясь с веранды к друзьям, уже готовым стать его палачами. «Смерть дра-конам, — слышалось ему в звуке шагов. — Смерть дра-ко-нам».

Они вкопали в песок столб, привязали к нему Исбана, как живую мишень. Он даже не открыл рта, чтобы сказать им: «Не нужно. Я и так не убегу».

Он был ясен и спокоен. Его дух был свободен, как час назад.

Маленькое белое облачко скользило в вечернем небе — нестойкое создание, порожденное солнечным светом и водяными испарениями.

— Смотри на нас, дракон, — что-то холодное и острое уперлось ему в шею. — Ну, сейчас ты у нас затрясешься, нелюдьВесь выпуск столпился вокруг. Фит, Боркъ, Кинноркъ… Им пока самим было неясно, как они станут его убивать. Но их лица прямо-таки сочились ненавистью.

— Отсеки ему ухо! Посмотрим, пойдет ли дым— Хочешь, чтоб я свой лучший нож загубил?

— Стрелу… — Дассерт сплюнул. — Это будет легко и быстро: один выстрел…

— Но мы же не хотим сократить ему удовольствие, правда? — усмехнулся Элион. — Ведь драконы, говорят, испытывают от боли такую радость…

Наставники смотрели на все это с веранды — улыбаясь, будто наблюдали за детской игрой.

И вдруг видеть их торжество стало невыносимо. Наверное, эта улыбка оказалась последней каплей. «Сделай драконом одного из них, мальчик, и станешь одним из нас! Всю драконью хитрость используй, мальчик, все коварство…»

— А вот теперь заноешь ты, слабак! — Кинноркъ пританцовывал вокруг столба. — Помнится, ты всегда так задирал нос… Ничего, если я его подрежу? Правда, ребята, это неплохая идея? — Он прямо-таки задрожал от восторга.

Исбан прикусил губу, чтоб не дать смеху вырваться наружу. Ну, Кинноркъ, ты как раз очень кстати расхрабрился и развеселился, очень правильно ты себя ведешьОн глубоко втянул в грудь воздух:

— Стоп! Ну как, ребята, кто-то еще ясную голову сохранил? Смотрите! Ведь моя ловушка на дракона сработала. Прямо сейчасОни замерли все разом, точно какое-то заклятие превратило их в камень. Лишь варан по-прежнему невозмутимо затянулся трубкой.

— «Страх радости, радость при виде страха» — помните?

Исбану было понятно: никто из выпуска сейчас не сохранил ясную голову и контроль над чувствами, все метались между сочувствием и отвращением, облегчением и состраданием. Но он также знал, что они никогда не признаются себе в этом. Тем легче смогут отбросить колебания, тем с большей уверенностью принесут в жертву Киннорка…

— Что вы сейчас чувствуете? Боль, гнев, смятение. И только он один — радость. Только одного мои страдания веселятИ Исбан сам со спокойной радостью увидел, как у Киннорка отвисает челюсть… как он, грязно выругавшись, хватается за меч… как бросается к столбу… И как кинжал Дассерта пробивает Киннорку плечо.

Много объяснений не потребовалось, всего две-три фразы: он, Исбан, специально (заранее обговорил это с вараном!) встал ночью, чтобы послужить приманкой, и тогда как раз сумел разглядеть, что Кинноркъ не спит, притворяется…

Его развязали.

А потом схватили Киннорка, несмотря на его вопли и отчаянное сопротивление. Исбан отвел взгляд. Молча массировал онемевшие суставы. Самое тяжкое было впереди.

— Вы обещали своему лучшему ученику немного драконьего дыма, господа наставники, — тихо сказал он, поднявшись на веранду, — просто на случай, если кто-то еще сомневается…

На площадке за его спиной во всю глотку орал Кинноркъ, уже привязанный к столбу.

— Добро пожаловать в Братство, — приветствовал его Крегерт, не отводя глаз от того, что сейчас творилось внизу. — Ты выбрал правильно. А трус — пусть он умрет тысячью смертей…

Ярон, все это время не выпускавший изо рта трубку, подтолкнул Исбана ко входу в дом.

— Держи флакон. Быстро! И смотри, сам не обрызгайся! А когда он испустит дух, мы брызнем на него для контроля водой… Вот из этого флакона. Очень полезное суеверие, пока что нужно его всеми силами сохранять. А ты, мальчик, я вижу, далеко пойдешь. Может, до места в гвардии трака. Как тебе такая перспектива?

— Никак, — Исбан качнул головой. Древняя песня клокотала в его груди: «Нас в бой наша честь бросает, драконью силу круша, наш долг — это наше знамя: страх, боль не властны над нами…» Кажется, он пел уже вслух. Холод мечевой рукояти проник в ладонь.