«Если», 2009 № 10

Голова тем временем болела все сильнее. У Руслана был запас из нескольких таблеток, но тратить их просто так, ради обыкновенной головной боли, он счел преступным. Вот если бы выйти в медблок: там этих таблеток должно быть пруд пруди.

– Я лучше выпью еще чая, – вслух сказал Руслан.

Снег ложился на землю успокаивающе, мягко. Некоторые снежинки ненадолго прижимались к стеклу. Это были настоящие шестигранные снежинки, как их рисуют в детских книгах и вырезают из бумаги.

– А ведь будет еще и Новый год, – сказал Руслан.

Он расфокусировал зрение, и кристаллик, на секунду прилипший к стеклу, сделался центром мира. В мире, где существуют такие правильные снежинки, все должно быть выверено, точно, совершенно…

А что, если мертвяк сгорел?!

Руслан потер замерзшую щеку. Два события, случайно совпавшие. Сбой электрической сети и… мертвяк облился соляркой? Случайно? Или это самоубийство? Говорят, мертвяки ничего не чувствуют и ничего не соображают. Но мы ведь не знаем наверняка. Мог он сознательно покончить с собой?!

Если так – я один и свободен. В полной безопасности. Если так…

Он встал и отпер дверь в коридор. Мука с вечера лежала нетронутой, выявляя только вчерашние отпечатки Руслановых рифленых ботинок. Он так и не решался ходить по зданию в тапочках, как это делала смелая девочка Зоя.

Где она теперь?

Он пересек коридор. Глянул с опаской – и ничего не увидел, кроме снега, сосен, спортивной площадки под окнами и далеких гор. Тогда он прижался носом к стеклу и посмотрел внимательнее.

Шел снег. Лесок стоял белый, ветки беспомощно провисли под белым грузом. Руслану казалось, что кое-где он различает пятна копоти, что зеленая хвоя под снегом кое-где пожелтела. Но вот, например, что это за тень?!

Сперва показалось, что сосна двинулась с места и пошла. Но это был человек – по крайней мере, очертания у него были человеческие. Он двигался рывками, будто припадая на обе ноги. Руслан не мог разглядеть ни его лица, ни одежды, однако способ движения далекой фигуры был настолько неестественным и нечеловеческим, что у Руслана ослабли колени.

Он упал на четвереньки. Штаны его и ладони моментально испачкались в муке.

* * *

К водке он больше не прикасался.

Генератор работал и не сбоил. Что случилось в ночь, когда за корпусом бегал факел, узнать не представлялось возможным. Только через несколько дней, в ясный полдень, Руслан осмелился выйти из корпуса и посмотреть – издали – на генераторную: из длинной узкой трубы шел сизоватый дым – Руслан не помнил, было так раньше или нет.

За целую неделю он не видел ни единого чужого следа ни снаружи, на снегу, ни внутри здания, на муке. Уже можно было уверять себя, что фигура в леске ему померещилась. Что это мог быть, например, волк. Или просто игра теней. Или игра воображения.

Понемногу осмелев, он решился наконец на методичный осмотр здания. Оказалось, что многие, спешно эвакуируясь, забыли вещи; Руслан нашел несколько перчаток, все разные, штук десять зубных щеток, плюшевого зайца и сумку с мобильным телефоном. Связи все равно не было. Телефон сгодился бы как игровая приставка, но батарейки сели и не нашлось зарядного устройства.

В каптерке отыскалась целая связка валенок: пропахшие нафталином, они сохранились на удивление хорошо. Руслан долго придумывал им применение, но так и не нашел.

Передвигаясь по корпусу, он заглянул в комнату, где принимала его Зоя. Постель была брошена в беспорядке. На низком столике валялся зеленый фломастер. Руслан покрутил его в пальцах и вышел.

Окно одной комнаты на первом этаже было выбито: именно этим путем мертвяк проник в здание в первую же ночь. Снег таял на подоконнике, на полу кисла давняя лужа. Руслан решил заколотить дверь этой комнаты наглухо. В подсобке нашелся молоток с гвоздями, но Руслан долго не мог найти подходящих планок или досок. В поисках материала он забрел в комнату-склад, где ночевал неделю назад на старом диване, и нашел там лыжи.

Не то чтобы он забыл о них. Они всегда оставались где-то на краю его сознания: деревянные беговые лыжи, сделанные лет двадцать назад, если не больше. Это были еще крепкие, когда-то хорошие, совершенно целые лыжи, и Руслан сразу же отказался от мысли заколотить ими дверь.

С нею пришлось повозиться. Руслан намучился, отпиливая ножки от старого стола в бытовке. Хотел отпилить все четыре, но насилу справился с двумя. Крупными гвоздями прибил их к двери параллельно, как рельсы, и понял, что смешнее и хлипче этой конструкции не бывает в мире. Отчаялся – и тут только сообразил, что, раз дверь открывается наружу, ее можно блокировать, приколотив к полу «башмак» вроде того, что кладут под колеса.

Уже темнело. Закончив работу, он вернулся в административное крыло, прихватив с собой лыжи.

Лак, когда-то желтый, почти облез, и синяя надпись на нем не читалась. Зато на острых загнутых носах еще можно было разглядеть изображение земного шара с летящей вокруг искоркой. К лыжам прилагались палки из бамбука, с пластиковыми кольцами и остриями из нержавейки, с ременными петлями для рук. Чем больше Руслан разглядывал находку, тем больше она ему нравилась.