«Если», 2009 № 10

– Я пережил шок, – просто ответил мертвец. – Я видел, как ты умирал и как ты выжил. У меня последняя просьба. Когда ты вернешься за перевал, узнаешь о судьбе своих родителей и как-то устроишься в этой новой жизни… Тогда найди, пожалуйста, человека, чье имя стоит на конверте. Я там написал несколько его адресов и телефонов, не знаю, какой сработает. Но найди его и передай вот эти бумаги от меня, из рук в руки… – Он помолчал. – И последнее, неприятное: я много тебе врал.

С трудом развернувшись и грохоча костылями, он заковылял к двери.

– Питер! – крикнул Руслан.

– Не ори, – сказал мертвец. – Сперва я принесу тебе пожрать. Я же обещал.

ЭПИЛОГ

От станции Руслан шел по длинной улице, обсаженной старыми липами. Здесь еще полно было заброшенных домов, но строительные работы велись вовсю. Урчал маленький бульдозер, расчищая боковой переулок.

– Привет, имунок! – крикнул парень-рабочий лет восемнадцати, в синем комбинезоне на голое тело. – Кого ищешь?

– Дом шестнадцать, – он развернул распечатку, потершуюся на сгибах.

– Это там, – парень жизнерадостно махнулрукой. – Эй, имунок, электричка ходит?

– Ходит, – сказал Руслан.

Мама хотела поехать с ним. Но не смогла – у нее девчонки на руках.

Дом шестнадцать пришел в упадок, как и прочие, но сейчас здесь виднелись следы обновления. На звонок вышла пожилая дама, ухоженная, будто не было никакой эпидемии.

– По какому поводу? – спросила подозрительно.

– У меня письмо, – сказал Руслан. – Для профессора Питера Вазова.

– Давайте, я передам.

– Тот, кто мне дал это письмо, – сказал Руслан, – попросил из рук в руки.

Дама пожевала напомаженными губами и вышла. Руслан остался стоять на пороге. Через несколько минут вышел человек лет пятидесяти, седой, щуплый, с обаятельным подвижным лицом.

– Что же вы? Входите, входите…

– Спасибо, – Руслан неловко вытер ноги о половичок. – Вам просили передать, профессор, – и протянул запечатанный пластиковый конверт с бумажным письмом внутри.

– Кто? – профессор поднял брови.

– Человек, которого я звал Питером. Больше ничего о нем не знаю, кроме того, что он умер от лихорадки.

Профессор взвесил конверт на ладони.

– Вы не возражаете, если я… садитесь. Вот так. Вам принесут чая. Или просто подождите пару минут, ладно?

Он вышел. Руслан сел на мягкую кушетку в углу прихожей большого дома. Под потолком висела клетка, пустая, с зеркальцем и колокольчиком. В углу мирно пылился огромный кактус.

Он ждал этого дня почти три года. Мама не готова была отпускать его в далекую поездку, тем более на другой континент. Просто удача, что действующий адрес Вазова обнаружился в Европе, на разумном расстоянии от нового дома Руслана, его мамы, отчима и двух крохотных сестер-близнецов.

Послышались торопливые шаги.

Профессор вернулся. Руслан поразился, как может меняться человеческое лицо – минуту назад живое, как вода, оно теперь застыло гипсовой маской.

– Вы… кто вы такой вообще?

– Меня зовут Руслан. Я был…

– Минутку, минутку. Кто еще знает об этом письме? О его содержании?

Руслан растерялся:

– Я его не распечатывал. Мама знает, что я обещал отнести…

– У вас есть фотокопия?

– Говорю же: я его не распечатывал!

Лицо профессора Вазова еле заметно расслабилось.

– Я пережил тяжелые времена, – пробормотал он сквозь зубы. – Я, в отличие от многих, никакого отношения не имел к работам Эдгара. Никакого отношения. А теперь в научном мире идет охота на ведьм, истерическая жажда мести, как будто все микробиологи мира… Нет. Я совершенно не был причастен к опытам этого авантюриста. Напрасно он мне написал, вообще упомянул мое имя… Я надеюсь, вы говорите правду, и об этом письме никто не знает.

Руслан почувствовал, как отливает кровь от щек:

– Кто? О ком вы говорите?

– О Милоше Эдгаре, – с желчной улыбкой отозвался профессор, – о ком же еще. Вашем знакомом, которому вы так любезно вызвались быть письмоносцем.

– Но его звали Питер!

– Это меня зовут Питер! – на бледном носу профессора проступили капли пота. – Он назвался моим именем. И, кажется, наплел вам всякой ерунды… от моего лица.

– Нет, – Руслан разом охрип.

– Единственное, что меня немного примиряет с реальностью – то, что он в полной мере хлебнул собственного дерьма. Безумная тварь, пустившая по ветру великий свой дар… – профессор закашлялся. – Я ничего общего с ним не имел. Напрасно он ко мне обратился.

Руслан молчал. Новость, которую он узнал только что, еще стояла на пороге. Еще требовалось время, чтобы впустить ее.

Профессор думал о своем. Губы его шевелились.

– Имунок, – сказал он наконец со странным выражением. – Хорошее словечко. Знаешь, если бы он оказался имунок, я бы поверил, что Бога нет… Он точно умер? Вы уверены?

– Он был уже мертв, когда мы познакомились.

– Ага. Очень интересно. Но написал он все-таки мне… – На лице профессора появилось мечтательное выражение. – Могу я быть уверенным, что ты никому об этом не скажешь? Кроме того, никто ведь не поверит, знаешь ли. Эдгара видели во многих местах, есть как минимум пять свидетельств о его смерти…

– Я был ему обязан, – через силу сказал Руслан. – Я сделал, что он хотел. Теперь я пойду.