«Если», 2010 № 09

— Берегись чего, Кирпич? — В темноте перед ним блеснул полированный металл.

Глаза капитана уставились на заколку плаща, голубую и блестящую, словно ледяной кинжал. Все остальное в собеседнице было столь же неприметным, как облик средневекового монаха. Темный плащ с капюшоном окутывал ее с головы до ног, но вместо веревки талию охватывал пояс с инструментами. Карие глаза под капюшоном были почти незаметны на смуглом лице, обрамленном темными локонами. Тонкие губы сложились в улыбку. Блеснули зубы.

— Привет, Кинжал, — сказал Кирпич.

Кинжал Меза происходила из оригинальной колонии Лагранж-пять, которую обычно называли «эльфиный улей». Ныне «эльфы» страдали от такой плотности населения, что ради анонимности кутались как только могли, причем диапазон камуфляжа простирался от масок до голограмм. Даже Кинжал Меза придерживалась этой традиции, не откидывая глухого капюшона.

По какой-то извращенной логике, именно скромность и сдержанность Мезы иногда раздували искру влечения, таящуюся в капитане. Разумеется, Кирпич не давал этой искре разгореться.

— Я сказал: «Бойтесь данайцев, дары приносящих», — добавил Кирпич, возможно, слишком мрачно. — Или норвежцев. Не надо мне было браться за эту работу.

Потом рассказал о случившемся, умолчав только о «бойтесь».

— Итак, мы потеряли «Келлскую книгу», — подытожила Меза.

— Только четверть ее, — огрызнулся Кирпич. Пергаментный манускрипт девятого столетия состоял из четырех томов, более или менее соответствующих христианским евангелиям. Каждую часть — евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна — везли на выставку на разных кораблях. «Восьмой шар» перевозил Иоанна, самую фрагментарную часть из четырех. Кирпич вспомнил, что три других корабля, вылетевших на несколько недель позднее, были лучше по конструкции и лучше вооружены.

— Все ясно, — парировала Меза. — Значит, Ирландия казнит только четверть нашего экипажа. Интересно, на кого падет жребий?

— Вот почему ты мой первый помощник, — заметил Кирпич. — Столько уважения к начальству. Книга наверняка еще на борту, иначе они не стали бы возиться с яхтой. Полагаю, мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых посла Вулча…

— Вулчуглуриана Рогатнигока Говлакача, — поправила Меза.

— Короче, эридца мы можем вычеркнуть. Знаю, с этим трудно согласиться…

— Позволь шокировать тебя согласием, — заявила она. — Я общалась с Ночными Читателями. Они, разумеется, чокнутые… но хотят лишь защитить астральную суть литературы от монстров, таящихся Извне. Или что-то в этом роде. Почтенные фанатики. Вроде тебя.

— Не понял…

— Я серьезно, Кирпич, — улыбнулась она. — Вспомни, сколько лишней массы мы таскаем в форме твоих книг. Ты ими немного одержим.

— Но это не делает меня членом какого-нибудь культа.

— Не делает. Ты романтик. Сам знаешь, мы могли бы разнести лазером эту яхту. Ведь наши реакторы работают, а их — нет.

— У нас нет доказательств…

— Про это я и говорила.

— Стрелять в невинных, пусть даже это «загруженные» — работа для гвай ло. Несмотря на приверженность Будде, мы ненамного лучше. Но мы пытаемся стать лучше, черт побери.

— Кирпич…

— Знаю, знаю! «Держи себя в руках». Это неважно. Сканер все еще с тобой?

— Конечно, — подтвердила она, похлопав себя по плащу. Хотя он и смотрелся как средневековый, карманов в нем хватало.

— Тогда давай поможем Мерку с остальными пассажирами.

— Думаешь, кто-то из них и есть наш вор?

— Кто-то вскрыл криптофутляр. А для этого нужна технология Великих Держав. Иксионцев на борту нет, поэтому остаются Бог Шансов или Винтергрю.

Меза кивнула:

— Странно, что у нас в этом рейсе столько дипломатов. Если кто-то из них тайком везет что-то из запретных технологий…

— То его ждут большие неприятности. — Инопланетянам запрещалось привозить их более совершенную технику внутрь орбиты Нептуна. Дипломатическая неприкосновенность запрещала сканирование или обыски на станциях Лагранжа, но если кто-то проник на борт «Восьмого шара» с неким суперприбором, то это будет иметь последствия в соответствии с галактическим законом. Разумеется, такое открытие может подтолкнуть правительство нарушителя к тому, чтобы избавиться от свидетелей. А «Восьмой шар» сейчас находился за пределами орбиты Нептуна. — Поэтому давай надеяться на бога, что это корабль не одной из Великих Держав.

— Богу может не понравиться, что ты потерял священное евангелие.

— Ты атеистка, Кинжал.

— Просто размышляю вслух.

Спускаясь по лестнице к вращающемуся кольцу, они слышали, как пассажиры спорят с Мерком.

Вращающееся кольцо имело диаметр шестнадцать метров, внутри него проходил коридор, и от него отпочковывались каюты — четыре для пассажиров и три для экипажа. Там, где могла находиться каюта Киб, располагался медицинский отсек. При необходимости «мыслительное ядро» Киб можно было переключить с отсека управления на эту каюту. Всем остальным кольцо предлагало искусственную гравитацию на уровне лунной, что было полезно для здоровья и настроения.

Однако, судя по доносящейся перебранке, для восстановления хорошего настроения на корабле понадобится намного больше, чем искусственная гравитация.