«Если», 2010 № 11

На второе место, пожалуй, может претендовать знаменитая шкатулка-головоломка Ле Маршана из цикла «Восставший из ада», начатого Клайвом Баркером. Подобно Кольцу Всевластья, она, если можно так выразиться, амбивалентна — в один и тот же момент времени делает владельцу нечто желаемое и вредное. Толкиновское Кольцо способно сделать невидимым — и в тот же миг «впрыснуть» новую дозу зла, которая приводит в итоге к полному перерождению личности. Кубик Ле Маршана открывает дорогу к запредельным наслаждениям, сразу же разрушая тело, в прямом смысле разрывая его на части. Помогают в этом «мокром деле» существа-сенобиты, бывшие люди, познавшие плоды запретных удовольствий. Парадоксально и то, что параллельный магический мир, хотя и обозначен как «ад», своими обитателями воспринимается с противоположным знаком (но сюжеты первых фильмов построены на том, как некто пытается покинуть его, «сбежав от своего счастья»).

На третье место попадают всевозможные колдовские книги-гримуары. Их парад возглавляет Некрономикон из многочисленных экранизаций прозы Лавкрафта и подражаний, вроде культовых «Зловещих мертвецов» Сэма Рэйми. Иные магические книги обладают даже самосознанием, что выражается мастерами по реквизиту в придании им какой-то «человеческой» черты, которая оживает и двигается. Это может быть открывающийся глаз, как в комедии Кении Ортега «Фокус-покус» (1993), или выпуклая морда на обложке, как в «ужастике» Фреда Олена Рэя «Злые мультфильмы» (1992).

Но содержание важнее формы. И здесь, пожалуй, лидирует магическая книга из хита российских кинотеатров и кассет начала девяностых «Чернокнижник» (1988). Если бы главный герой-колдун узнал из этой книги имя Бога, то смог бы повернуть вспять сам акт сотворения мира и человека. И если бы не жестокая аллергия на соль, свойственная всем колдунам, ему бы это удалось. Кстати, кроме использования соли, эпизоды охоты на чернокнижника показывают различные колдовские уязвимости: кровь указывает местонахождение ведьмака, втыкание гвоздей в следы доставляет ему реальную боль, а нога святотатца не может безнаказанно ступить на землю католического кладбища. Любопытно, что в продолжении все тот же ироничный чернокнижник, сыгранный британским актером Джулианом Сэндзом, выполняет более локальную задачу. Он «всего лишь» собирает шесть рунных камней, чтобы открыть врата ада. Противостоят ему почему-то на этот раз не пуританин-охотник на ведьм, а современные друиды.

Почти что рекламная формула: «Собери несколько волшебных штучек и получи власть над миром» — рискует завоевать титул самого заштампованного приема кинофэнтези. Тем не менее ее упорно продолжают применять, хотя зрителя, похоже, это привлекает все меньше и меньше. Один из сиптомов — провал экранизации аниме «Драконий жемчуг: Эволюция» (2009) Джеймса Хонга, где герои и злодеи собирают по всему миру магические жемчужины. Кстати, как и в «Повелителе стихий» центральный персонаж здесь владеет восточными единоборствами, в том числе и дистанционным «воздушным ударом».

Еще одной веточкой являются фильмы о магах-убийцах, наделенных всего одной колдовской способностью. Чаще всего это реинкарнация. Маньяк в «Первой силе» Роберта Резникоффа (1991) перемещается из тела в тело, как пришелец в «Скрытом враге». Другой маньяк, Чаки Ли Рэй, оказался способным переместиться только в куклу («Детская игра» Тома Холланда, 1988). В картине «Дом 3» (1989) серийный убийца-колдун после казни на электрическом стуле превращается в разряд тока и путешествует по проводам, время от времени материализуясь. Наиболее креативно поступил адепт черной магии Гораций Пинкер в «Электрошоке» (1989) Уэса Крэйвена. После казни он существует только в виде телевизионного сигнала, хотя тоже не брезгует перепрыгиванием из тела в тело.

На самом деле именно сочетание с современными научно-техническими реалиями открывает перед киномагией огромные возможности по сравнению с устаревшими артефактами. Пока это немного коснулось телевидения, сотовой связи, электричества и самого кино в виде «волшебных билетов». А предположим, соединение магии с киберпанком еще только ждет своего воплощения. Рано или поздно появится сюжет в стиле «Матрицы», когда выяснится, что, например, вся научно-техническая реальность — не более чем наведенная волшебниками иллюзия, чтобы защититься от охоты на ведьм. Интересное бы кино получилось?

Существуют и такие проявления закованного в целлулоид волшебства, которые очень трудно классифицировать. Главным образом это касается долгоиграющих проектов, многократно меняющих если не создателей, то концепцию. В первую очередь, конечно, речь идет о знаменитой Силе из вселенной «Звездных войн». Сама вселенная сотворена как «нормальный» фэнтезийный мир со своими королями, принцессами и рыцарями. Вместо гоблинов выступают аборигены далеких планет, а вместо традиционных оживающих вещей — роботы. Непознаваемая Сила, используемая джедаями и ситхами, играла роль здешней магической энергии и на протяжении первой трилогии оставалась едва ли не самым загадочным явлением.