«Если», 2010 № 11

С тех пор история безбожно перевиралась каждым, кто видел в том выгоду для себя. И хотя сами изначальные факты были и остаются вполне доступными (а они поинтереснее сценариев кинолент, голофильмов и нудистских мюзиклов), бессмертной эту легенду делает ее пластичность. В один прекрасный день человечество решит задачку межзвездных путешествий (мне это известно доподлинно, и второстепенная цель моего рассказа — довести сей важный факт до вашего сведения), и как пить дать появятся вариации с Эрпами в скафандрах и бандой Клэнтонов-Маклори, принадлежащей к инопланетной расе, которой случится в ту пору заслужить нашу нелюбовь. И тогда уже никто не разглядит в сюжете исторической основы. Эрпа будут считать не более чем мифическим героем, вроде короля Артура или Робина Гуда. Впрочем, он и так уже на полпути к мифу.

И в этом путешествии он не одинок.

* * *

К тому времени, когда я попала в историю с Малькольмом Беллом, Луна успела заполниться людом под завязку. От полюса до полюса теснились курорты, города, заводы — просто яблоку негде упасть. Но все это благолепие распределилось неравномерно. Облюбованные туристами места — только на Светлой стороне, ведь с нее открывается вид на синий шарик: он знай себе сияет, хоть и побит изрядно, и шрамы легко различимы из обсерваторий Армстронга. Даже тем из нас, кто родился на Луне и чья нога ни разу не ступала на планету-мать, так и не оправившуюся от катастроф последних столетий, легче на душе от того, что она — колыбель предков и всегда висит в нашем небе.

Разумеется, мы не всегда настроены столь философично в отношении Земли; скажем так, она просто нравится нам — потому что красивая. По этой-то причине лунные жители и прозвали ее Люстрой. Но как бы мы ни относились к ней, факт остается фактом: именно ее присутствию обязана строительным бумом Светлая сторона Луны. Кого ни спроси, всяк ответит, что предпочитает жить на обращенной к Земле половине спутника.

Совсем другое дело — Темная сторона.

Оттуда не увидишь ничего, кроме далеких звезд и Солнца, причем выглядит оно отнюдь не мощным прожектором, а лишь зыбким маячком, едва озаряющим негостеприимный ландшафт. Вот где легче легкого почувствовать себя напрочь оторванным от человечества и его истории.

Потому-то здесь и селятся те, кто в подобном отчуждении никакой трагедии не усматривает.

К тому дню, когда в суровых этих дебрях объявилась я, там скопились чересчур вредные промышленные предприятия, а между ними рассеялись участки поселенцев с приставкой «не»: ненормальных, невезучих, неумелых и нелюдимых. Таких хлебом не корми, дай только уединение. Никто на их затворничество в дичайшем краю и не посягал, главным образом по причине достигнутого компромисса: раз эти психи сами не желают обременять общество своей персоной, так пусть себе торчат безвылазно в добровольном карантине.

Оно, конечно, человек — существо эгоистичное и совсем недалеко ушло от животного, и все же мы, обитатели Светлой стороны, нет-нет да вспомним участливо: каково им там, в потемках? Живы ли еще, здоровы ли?

В день, о котором идет речь, я договорилась, чтобы меня подвезли на скиммере и высадили с двухчасовым запасом кислорода, а возвратились за мной через пять часов, не раньше.

Оттуда было рукой подать до берлоги Белла. Выглядела она более чем непритязательно: длинный обшарпанный металлический ящик; в таком, наверное, и мне предстоит доживать свой век, когда состарюсь. Снаружи никаких прикрас, разве что стандартный десятизначный регистрационный номер и россыпь вмятин, накопленных в прошлом, когда хозяин сдуру поселился на подошве подверженного оползням холма. Системы рециркуляции и складские отсеки в задней части «ящика» занимали куда больше пространства, чем оставалось жильцу. Полным отсутствием запаркованных транспортных средств подтверждался предварительно выясненный мною факт: Белл соблаговолил посетить ближайший населенный пункт добрых тринадцать лет назад.

Для многих поселенцев Темной стороны это довольно типичное поведение. Но мне данное обстоятельство ни о чем не сказало, из чего вы можете сделать вывод: было мне тогда лет гораздо меньше, чем сейчас.

Творя рубчатыми подошвами миниатюрные лавины, я одолела полпути до воздушного шлюза — и тут включилась система охраны, а мой шлемофон заговорил чистейшим, без малейшего следа радиопомех, сухим голосом:

— …противозаконным. Повторяю, это частная территория, и ваше проникновение сюда является противозаконным. Немедленно удалитесь, иначе будут приняты меры защиты, способные повлечь за собой телесные повреждения и даже смерть. Владелец территории дорожит своим уединением и ни единой ночи не станет страдать бессонницей, переживая из-за вашего идиотизма, вполне возможно, наследственного. Пожалуйста, уходите. Повторяю, это частная территория, и ваше проникновение на нее является противозаконным. Немедленно удалитесь, иначе…

Я нажала кнопку передачи:

— Примите сигнал бедствия. У меня авария, кислород на исходе, до прибытия спасателей не продержусь. Срочно требуется приют. Прием.