«Если», 2011 № 07

«Серые — наиболее распространенный подвид. Без волос, с большими глазами и маленькими головами. Очевидцы дают противоположные данные. Одни категорически относят всю группу к агрессивному подвиду, другие — наоборот. Биологические объекты сивой кобылы. Рептилоиды. Агрессивная группа. По частоте встреч — на втором месте. Третья категория по частотности: инсектоиды. Примитив. Все очевидцы единодушны — ведут себя непонятно. Малые группы: космические карлики (!), черные люди (страх смерти), нордические красавицы (неудовлетворенное либидо), трубчатоносые, ухокрылые, остроухие (максимальный размер — порядка четырех метров). Минимальное число контактов: косоглазые, криворотые, кровососущие (занял тысячу рублей и исчез). Кодекс контактера: при похищении следует вести себя достойно, помня о том, что вы являетесь представителем высокоразвитой цивилизации. Самая сильная защита — добрые намерения и мысли. Агрессивные группы от добрых намерений отступают. Позитивные — учат жизни, чтобы и земляне могли войти в сообщество внеземных цивилизаций…»

— А кто принес письмо? — осторожно поинтересовался я у жены, предварительно спрятав клочок плотной бумаги на полке среди книг. Мои поиски Светозара энтузиазма у нее не вызывали.

— Наша почтальонша. Круглая такая тетенька. Она у нас на участке недавно работает. А что? — удивилась жена. — Я думала, это «письмо счастья» из пенсионного фонда, вот и расписалась за тебя. Что-то не так? Ужинать будешь?

— Нет-нет, все как раз так, как и должно быть, — успокоил я жену. — Просто удивился, что поздно принесли…

* * *

С письмом я провозился почти месяц. Изучал каждую букву, переставлял слова, менял местами фразы, обшарил все специализированные ресурсы в интернете, где пользователи обменивались сведениями о внеземных объектах, держал кусок обоев над различными химикатами, в том числе опасными для здоровья соединениями хлора, сканировал с большим разрешением, увеличивая текст до размеров плаката. Я даже рентгеновским аппаратом пытался это письмо просвечивать. Но все безрезультатно. Ничем не помог и знатный уфолог Жуков, к которому я примчался в первую же субботу. У замороженного пионерского фонтана ждал его почти час. Я пришел раньше назначенного времени, а он слегка опоздал.

Сначала Жуков отшатнулся, меня не узнавая, и даже просветлел лицом.

— Да-да, припоминаю, вы мне звонили. Ну, давайте эту вашу штуку…

Я протянул ему обрывок обоев. Жуков неспешно нацепил очки, отступил к фонарю, несколько минут внимательно изучал документ на просвет, потом долго читал текст, пару раз хмыкнул и вернул мне бумажку со словами:

— Почерк узнаю…

— И что это может быть?

— Да что угодно. — Жуков вяло улыбнулся. — Это может быть и банальностью, и очевидным бредом, и даже каким-то сигналом. Вы давно, извините, знакомы со Светозаром?

— Смотря как расценивать слово «давно», — уклончиво ответил я. Когда не знаешь, в какую сторону может завести тебя беседа, лучше не рисковать. — С моей точки зрения, уже достаточно долгое время. С вашей точки зрения, наше знакомство, вполне вероятно, можно считать и мимолетным.

— Вы умны, — удовлетворенно качнул двойным подбородком Жуков. — Это похвальное качество…

— Этот текст вообще имеет какой-то смысл? — нагло перебил его я.

— Конечно. — Жуков опять кивнул, как бы прощая мне мою наглость. — Любой текст, созданный не природой, а разумным существом, всегда имеет смысл. Вся проблема в том, что смысл может не совпадать с ожиданиями даже самого создателя текста, а уж тем более с ожиданиями его читателей.

— Светозар исчез, — признался я. — Почти три месяца назад. А на прошлой неделе я получил от него это письмо без обратного адреса. Вполне вероятно, он пытается мне что-то сказать. Но я не могу ничего понять. Сплошные загадки. Вы мне поможете?

Жуков снял очки, спрятал их во внутренний карман пиджака и замер, разглядывая неоновые отблески витрины ресторана «Иртыш».

— Собственно, я не удивлен, — медленно произнес он. — Жизнь любит преподносить нам загадки. Увы, не на все из них можно найти ответы. Вот вы знаете, например, почему зеленку используют только в республиках бывшего СССР?

— Зеленку? — удивленно переспросил я. — Какую зеленку? При чем тут зеленка?

— К слову пришлась. Исключительно в качестве примера.

— Если в качестве примера, то не знаю, — пробормотал я.

Жуков хмыкнул.

— Видите, над такой банальностью вам даже в голову не приходило задуматься. Вот и с этой бумажкой я советую поступить аналогичным образом. То есть не думать о ней. А еще лучше — выбросить. И впредь не забивать себе голову всякими глупостями. Прощайте, молодой человек!

О зеленке я не думал ровно неделю. А потом расцарапал коленку об острую алюминиевую кромку на дверце кухонного шкафа. Жена, примчавшаяся на мой призывный рев, не глядя выхватила из аптечки пузырек с зеленым раствором. Я даже охнуть не успел, как моя коленка уже распространяла вокруг себя ярко-зеленое свечение.