«Если», 2011 № 01

В том же 1925 году Михаил Булгаков в повести «Собачье сердце» описал пересадку гипофиза пролетария Клима Чугункина дворовому псу Шарику. Цель эксперимента — омоложение собаки и впоследствии та же процедура с человеком. Облаченная в одежды сатирического произведения, перед нами предстает самая настоящая научная фантастика.

В эпическом цикле Лоис Макмастер Буджолд «Сага о Форкосиганах» люди освоили трансплантацию головного мозга в тела клонов. При этом мозг клона утилизируется, то есть фактически происходит убийство. Сходная процедура описана в дилогии Сергея Лукьяненко «Линия Грез» — «Император Иллюзий» (1995). Правда, у российского фантаста переселение старой личности в новое тело больше напоминает запись информации на чистый диск.

Роберт Шекли в романе «Корпорация «Бессмертие» (1958) демонстрирует, насколько сама возможность посмертного существования будоражит умы людей. Пересадка личности умирающего в новое тело отменяет многие моральные и этические установки и в то же время создает в обществе глобальную одержимость, своего рода танатоцентризм, сходный с тем, какой имел место в Древнем Египте.

Еще одна разновидность «дрейфа сознания» — замена биологического организма на механизм, устойчивый к старению. Постепенную киборгизацию человечества ярко изобразил Филип К.Дик в романе «Снятся ли андроидам электрические овцы?» (1968). А за пять лет до выхода этого романа братья Стругацкие в повести «Далекая Радуга» (1963) рассказали о группе ученых, переселившихся в тела андроидов. Замена тела помогает ученому Камиллу выжить после удара энергетической волны, уничтожившей базу на Радуге. В романе Александра Казанцева «Сильнее времени» (1973) космонавты с Земли встречают цивилизацию, преодолевшую путь от биологического существованию к механическому. Отличной иллюстрацией «дрейфа сознания», как, впрочем, и самой идеи бессмертия, служат слова технологически преобразованного разумянина с планеты Железных Роботов: «Чтобы не чувствовать тяжести времени, надо забыть прежнее. Так поступают мудрейшие, не думая ни о чем, кроме того, чтобы жить».

Разновидностью описанного метода можно также считать запись человеческой личности в виде активной программы или базы данных на электронные носители. Подобную ситуацию можно встретить опять же у Стругацких в рассказе «Свечи перед пультом» (1961) или в романе Роджера Желязны «Остров мертвых» (1969).

Идея оцифровки сознания достаточно часто поднимается в фантастике. Однако остается серьезная проблема. Мы не можем знать наверняка, кто окажется перед нами на экране компьютера. Исходная личность или копия, наделенная опытом первоначального сознания? Вот почему последняя разновидность «дрейфа» представляется сомнительной во всем, что касается омоложения и тем более бессмертия.

* * *

Настал давно желанный миг,

И тайну страшную природы

Я светлой мыслию постиг.

Принципиально отличается от «дрейфа сознания» другое направление омоложения. Назовем его «евгеническим прорывом». Если в первом случае человек вынужден постоянно ускользать от смерти, меняя тела, то здесь налицо открытая и непримиримая борьба с Мрачным Жнецом. Стремление отменить процессы старения и умирания в собственном теле.

Как и в предыдущем варианте, для евгенического прорыва фантасты придумали несколько разновидностей.

Удивительно, но в связи с опытами евгеники в фантастике мы снова вспоминаем Говарда Филлипса Лавкрафта и его временного соавтора Огюста Дерлета — их рассказ «Единственный наследник» (1954). И снова пугающая оболочка скрывает научно-фантастическую гипотезу о возможности скрещивания животного и человека с целью продления жизни последнего. В итоге доктор Шарьер достигает желаемого и живет, выдавая себя за собственного наследника.

Одним из самых скрупулезных советских писателей, активно разрабатывавших тему геронтологии в НФ, был Георгий Гуревич. Его статья «Сколько мы будем жить?» дает старт целой серии литературных проектов, посвященных далеким перспективам и методологии научных изысканий на пути к совершенствованию человеческой природы.

Молодая наука о старости только начинала завоевывать жизненное пространство, и автор, ориентированный на инновационные разработки, не мог пройти мимо. Он неоднократно посещал институт геронтологии в Киеве, принимал участие в научных диспутах, пропагандируя направление, связанное с предотвращением старения. В результате таких дискуссий появился роман «Мы из Солнечной системы» (1965) — настоящий гимн иммортализму.