«Если», 2011 № 09

— В случае металла и камня меридион — лишь добавка. Поэтому ландшафт изменяется относительно медленно. Дьяволы могут трансформироваться молниеносно, поскольку состоят исключительно из этого вещества. А теперь внимание: точно так же устроены тела в Бездне. Именно поэтому они беспрестанно сгорают и непрерывно возрождаются. Огонь сдерживает процесс трансформации, и вся энергия меридиона сосредоточена исключительно на регенерации…

— Минуту, — прервал ее капитан Пенья. — Ты хочешь сказать, что если бы мы вытащили какую-нибудь из этих несчастных душ из пламени, она смогла бы изменяться, словно дьявол?

— Именно. Я подозревала это уже раньше, поскольку образцы, взятые у людей из Бездны, начинали трансформироваться, как только на них переставал воздействовать огонь. Однако я не знала, что дьяволы и души состоят в точности из одной и той же материи.

— Значит, дерьмо это все, а не лекарство от энкарнита! — с отчаянием и злостью крикнул Терри. — Если бы речь шла только о регенерации, то еще было бы хоть что-то, но не можем же мы превратить больных в меняющих форму чудовищ!

— Нет, но, думаю, в соответствующих условиях и при наличии соответствующего оборудования меридион удалось бы стабилизировать так, чтобы он отвечал только за восстановление тканей.

— Однако для этого мы должны отправить его на Землю, а мы до сих пор понятия не имеем, как перенести что-то из этого мира через Врата, — фыркнул Пенья.

— Мы — нет, но я знаю кое-кого, кто работал над этой проблемой и был близок к ее решению, вот только умер.

София внезапно села на койке.

— Хасинто Вильчес? — голос Терри был высоким, словно у мальчика. — Ты имеешь в виду Вильчеса?

— Именно. Только подумайте — все говорят, что это был еще тот сукин сын, не так ли? Даже собственная жена настолько его ненавидела, что позволила ему истечь кровью. Так где он мог оказаться, как не здесь?

София услышала, как Терри громко сглатывает слюну. Сама она не могла этого сделать, так как горло ее сжимало словно тисками. Хасинто Вильчес, ее муж. Здесь. Человек, которого она когда-то любила, а потом возненавидела. Когда он умирал, она поддалась слабости и сделала нечто такое, за что ей было стыдно до сих пор.

— И ты хочешь его найти? Моана, это безумие, там миллионы душ…

— Я его видела и точно знаю, где он. Мы можем его вытащить.

— После всех этих пыток он наверняка окажется полным безумцем, ни один разум такого бы не выдержал, — вмешался Пенья.

— Может, да, а может, и нет. Если тело регенерирует, то, может быть, и разум тоже? В этом есть смысл, ибо зачем мучить кого-то, кто представляет собой лишь воющий кусок мяса? В любом случае, я считаю, что стоит попробовать. Кто «за»?

«Теперь я понимаю, почему у нее было такое выражение лица», — подумала София.

— Ладно. — Не нужно было быть психологом, чтобы из довольного голоса Моаны сделать вывод, что проект получил поддержку. — Кому-то придется убедить Софию. Желающие есть?

София встала и энергично отодвинула перегородку.

— В чем вы хотите меня убедить? — спросила она. — В том, что нужно вытащить Хасинто из Бездны? Я и так с вами согласна — конечно, мы должны это сделать.

Разочарованная физиономия Моаны почти вознаградила Софию за потрясение, которое она испытала за последние пятнадцать минут.

— Я не боялась Хасинто, когда он был жив, — с улыбкой добавила она, — и тем более не боюсь его теперь, когда он мертв.

В глазах Моаны блеснуло нечто весьма неприятное.

— Вот только есть одна проблема. Ты никогда не была в Бездне и не знаешь, как там все выглядит. Люди горят, регенерируют и снова горят. В течение всего цикла есть лишь одно короткое мгновение, когда можно увидеть черты человека — сразу же после лицо чернеет и плоть слезает с костей. А я вовсе не уверена, что узнаю Хасинто Вильчеса. Поэтому будет лучше всего, если ты займешь мое место в «Вельзевуле» и спустишься в Бездну. У тебя намного больше шансов опознать Вильчеса. Я дам вам координаты…

— Спокойнее, Моана, ты что, хочешь остаться на станции? — недоверчиво спросил Начо Йенг. — А мы должны взять с собой Софию? Это не имеет смысла, раз ты видела Вильчеса и примерно знаешь, где он…

— Я спущусь в Бездну, — прервала его София. — Впрочем, мне все равно хотелось хотя бы раз там побывать.

— Эта девушка тобой манипулирует, — сказал Начо Йенг в то время суток, которое все на станции, по общему согласию, называли поздним вечером. Они сидели в лаборатории, в приглушенном свете, который вырывал из полумрака очертания аппаратуры и террариум с продолжавшим трансформироваться кусочком дьявола. Из общего зала доносились голоса Терри, Моаны и капитана Пеньи. Они снова ссорились, а Софии даже не хотелось прислушиваться, чтобы понять причину. Самое главное — пока они были заняты препирательствами, она и Йенг могли относительно спокойно поговорить.