«Если», 2011 № 12

Кожа Фреда покрылась светло-желтым мехом. Цвета песка. Цвета вальдхай. Фред не обращал на это внимания — его занимали совсем другие вещи. Он учился узнавать запахи, тысячи запахов этого пьяного леса. Мох-споровик, трава-плеть, змеепапоротники — все они теперь оповещали его о своем местоположении задолго до того, как он их видел. Может быть, он даже поймет когда-нибудь, о чем они разговаривают между собой.

Когда-нибудь. Позже.

Он скинул куртку — ему было тепло и так. Через пару шагов остановился и снял брюки. Вирус Оранжа бушевал в его крови, заставляя тело меняться. Он ощущал присутствие Герарда. Их связь, их взаимное доверие и еще что-то, для чего не было слов в человеческом языке.

Рубашка упала на землю вслед за курткой и штанами. Тело Фреда мгновенно облепили насекомые, но он, кажется, не возражал против этого. Шерсть уже полностью покрыла оранжевые пятна. Тело стало тоньше и одновременно мускулистее. Опаснее. Теперь это было тело хищника. Он скинул сапоги и двигался бесшумно, как пальментир. Его ноги больше не боялись ни колючек, ни острых сучков.

Герард ощущал тонкий запах корицы, который усиливался с каждым шагом Фреда. Он смешивался с запахом дождя и таял в ароматах леса. Мальчик с благоговением следил за превращением приемного отца. Процесс шел гораздо быстрее, чем с овчаркой мадам Тибальт. Этот вирус был очень эффективен.

Внезапно Фред остановился, повернулся к Герарду и похлопал его по плечу. Легкий ветер играл песчано-желтой шерстью. Мальчик понял, что настала пора прощаться, но не почувствовал грусти. Когда-нибудь с ним произойдет то же самое. И может быть, к тому времени у него появится тот, кто сопроводит его в глубину леса и с кем он попрощается, прежде чем исчезнуть в зарослях. И через два или три века, когда люди забудут даже само имя Мацушита, он и Фред будут охотиться в этом лесу вместе и вспоминать удивленный взгляд мертвого Накаваги. Оба будут выглядеть, как пятнадцатилетние подростки, и оба станут мудрее. Гораздо мудрее кибернетического Супермозга Фирмы.

Вальдхай исчез среди водорослей-пальм. Стремительная тень, зыбкий фантом. Но Герард знал, что скоро они встретятся.

Перевела с немецкого Елена ПЕРВУШИНА

Аластер Рейнольдс Спячка

^{Иллюстрация Игоря ТАРАЧКОВА}

Гонта вывели из анабиоза ранней весной, в холодный ветреный день. Он очнулся на кровати со стальной рамой, в помещении с серыми стенами. Комната выглядела как нечто дешевое и наскоро смонтированное из готовых блоков. В ногах кровати стояли двое. Похоже, их мало интересовало, насколько паршиво он себя чувствует. Мужчина прижимал к груди миску с какой-то едой и торопливо орудовал ложкой, словно завтракал на бегу. Его седые волосы были коротко подстрижены, и, судя по морщинистому лицу с задубевшей кожей, он много времени проводил вне помещений. Рядом стояла женщина с чуть более длинными волосами — скорее седеющими, чем седыми, — и намного более смуглой кожей. Подобно мужчине, она была жилистая и облачена в потертый серый комбинезон. Ее бедра охватывал тяжелый пояс с инструментами.

— Ты как, цел, Гонт? — спросила она, пока ее товарищ доедал завтрак. — Ты compos mentis?

Гонт прищурился — свет в комнате был слишком яркий — и на мгновение запутался в воспоминаниях.

— Где я? — спросил он.

— В комнате. Тебя разбудили, — ответила женщина. — Ты ведь помнишь, как засыпал?

Он ухватился за воспоминания, отыскивая в них хоть что-нибудь конкретное. Врачи в зеленых халатах, стерильная операционная, рука подписывает последний документ перед тем, как его подключают к машинам. В вены медленно льются препараты, полное отсутствие печали или тоски, когда он прощался со старым миром, со всеми его разочарованиями.

— Кажется, помню.

— Как тебя зовут? — спросил мужчина.

— Гонт. — Ему пришлось выждать секунду, пока вспомнилось имя. — Маркус Гонт.

— Вот и хорошо, — сказал мужчина, вытирая губы рукой. — Это положительный признак.

— Я Клаузен, — представилась женщина. — А это Да Силва. Мы твоя группа пробуждения. Ты помнишь «Спячку»?

— Не уверен.

— Подумай хорошенько, Гонт, — попросила она. — Нам ничего не стоит уложить тебя обратно, если ты откажешься работать с нами.

Нечто в тоне Клаузен убедило его, что следует постараться.

— Компания, — сказал он. — «Спячкой» называлась компания. Она уложила меня спать. Она всех уложила спать.

— Клетки мозга вроде бы не повреждены, — заметил Да Силва.

Клаузен кивнула, но никак не показала, что рада правильному ответу Гонта. Скорее, ее успокоило, что Гонт избавил их от какой-то мелкой обязанности, и не более того.

— Мне понравилось, как он сказал «всех». Словно это так и было.

— А разве нет? — удивился Да Силва.

— Для него — нет. Гонт был одним из первых. Ты что, не читал его досье?

Да Силва поморщился:

— Извини. Немного отвлекся.

— Он был одним из первых двухсот тысяч, — напомнила Клаузен. — Членом эксклюзивного клуба. Как вы себя называли, Гонт?