«Если», 2012 № 10

— Ну да-а… — протянула она и подняла взгляд к редкой цепочке колышущихся огоньков. — И вот доказательство, вечное, словно камень и небо.

— Вечное, словно камень и небо, — повторил Кит. — Я сегодня видел, как качается мост. Здорово гуляет на ветру. На такие деформации он не рассчитан, хотя позднее, наверное, удастся его как-нибудь укрепить. Ну а вдруг молния? Да по тысяче причин он может рухнуть, чего уж там. Не в этом году, так в следующем, не через сто лет, так через пятьсот. — Он вспахал пятерней шевелюру от лба к затылку. — А вам тут кажется, что он вечный.

— Нет, — покачала головой Розали, — нам так не кажется. Да и с какой стати, мы же не атиарцы. Это ты Паромщицу убеждаешь, что все когда-нибудь кончается? Рано или поздно рассыплются камни, истлеют канаты. Но останется мечта о переправе через туман, о связи между берегами. Мы знаем теперь, что такое возможно, и знание это никуда от нас не денется. Я потеряла мать, деда… Вало. — Она помолчала немного, чтобы совладать с горем. — Да, мы умираем не своей смертью, но если кому-то нужно на ту сторону тумана, всегда найдется Паромщик. Мостостроители и перевозчики не такие уж разные люди.

Розали наклонилась вперед, преодолев пространство между ними, и они поцеловались.

* * *

— Когда уезжаешь?

Розали и Кит долго ласкали друг друга на насыпи, на холодной траве. Уже в свете заходящих лун вернулись в «Оленье сердце», взяли пива. Толпа к тому времени подрастаяла, местные расходились по своим домам, чужаки — по снятым комнатам или палаткам.

Но Кит чересчур разволновался и не смог бы нипочем уснуть, так что они с Розали в конце концов очутились у кромки тумана, на пристани. Считаные часы оставались до наступления утра, взошла самая малая из лун; порядком стемнело, даже туман померк.

— Через несколько дней. — В «Рыбе», в его комнате, ждали битком набитые кофры и сумки. Вот только папка похудела и вообще утратила солидный вид. Сколько на нее попало воды, тумана и пота… Надо будет при случае новую купить. — В столицу вернусь.

На том берегу горели огни. Праздник или не праздник, мост или не мост, а рыбакам с рассветом выходить на промысел. Стало быть, кое-что все-таки остается неизменным.

— Ага, — произнесла Розали. Для нее ответ Кита не содержал сюрприза. — И чем займешься?

Кит потер лицо; щетина колола пальцы. Бритье не бог весть какой хлопотный ритуал, а все же приятно отдохнуть от него несколько деньков.

— Сначала буду спать сто лет. А потом — новый мост, ниже по реке, возле устья. Местечко называется Улей. Там ширина тумана — почти миля. Начну, наверное, в середине зимы.

— Миля, — повторила Розали. — А справишься?

— Почему нет? С этим ведь справился. — Он повел рукой вокруг, указывая на цепи моста, на тонкую каменную башню, на сидящую рядом с ним женщину, от которой пахло потом и солью. — Говорят, возле Улея есть острова, хоть и невысокие. Это упрощает задачу. Глядишь, и удастся сложить из камня несколько арочных пролетов… А ты? Лодки строить?

— Нет. — Она наклонила голову, и Кит почувствовал ухом ее щеку. — Зачем мне это? Денег я скопила достаточно. Родня пускай лодки делает, а мне другое по нраву: плавать через туман.

— Жить не можешь без тумана, — произнес Кит, и это не было вопросом.

На его руку легла сильная женская кисть.

— М-м-м… — протянула Розали, и в этом звуке не было ответа.

— То есть для тебя сама переправа важна? — сообразил он. — Как и для меня, но по-другому?

— Да, — ответила она, а помолчав чуть-чуть, добавила: — Вот сижу и думаю: крупняк, он в Туманном океане до каких размеров вырастает? И что еще там водится?

— Но ведь за океаном нет ничего, — возразил Кит. — У переправы должен быть конец, иначе какой в ней смысл?

— Переправиться можно через все на свете. Ведь есть же вода под Туманной рекой, и она куда-то течет. У всех остальных рек и озер тоже где-то имеются истоки. Под Туманным океаном лежит океан воды. Плывешь-плывешь, а потом глядишь — под тобой уже она.

— Но это же разные среды, — сказал Кит. — Для тумана нужна лодка легкая, с широким дном и покрытая рыбьей кожей. А на воде не обойтись без глубокого киля.

Она кивнула.

— Хочу переделать рыбацкую лодку и сплавать, посмотреть. Кит, мне кажется, там должны быть острова. Большие острова. И крупняк. Крупняк-огромняк! А вдруг там окажется целый новый мир? Так что против имени Розали Океан я, пожалуй, возражать не стану.

— Поедешь со мной в Улей? — спросил Кит, уже зная: поедет.

И проживет с ним, быть может, месяц, а может, и год. Они будут спать в обнимку в гостинице или трактире наподобие «Рыбы» или «Суки», а когда Розали переделает лодку, она поплывет через океан. Кит останется строить мост или дорогу, а может, вернется в столицу, чтобы преподавать в университете. Либо вообще уйдет на покой.

— Поеду, — ответила она. — Только ненадолго.

И тут в его груди вдруг зажглось глубокое и сильное чувство при мысли о том, что с ними уже случилось и еще случится. О переменах в Левобережном и Правобережном, о конце паромной переправы, о смерти Вало, о будущем расставании с Розали: может быть, первой уйдет она, а может, он.