«Если», 2012 № 10

— Вот как? Настоящую, с перьями, крыльями и клювом?

— Один клюв, два крыла и уйма перьев.

— И зачем, как вы думаете?

— Не иначе для компании. Не будь он владельцем этого поместья, прожил бы заурядную жизнь деревенского дурачка.

Вот, пожалуйста, еще одна загадка. Зачем на протяжении двух лет обеспечивать электричеством ворону?

Я шпион, меня учили прятать свои тайны и раскрывать чужие. Ворона — это, скорее всего, какая-то уловка. А электричество? Может быть, в той комнате на втором этаже спрятан секретный аппарат для связи с французами? А если сэр Чарлз соглашается отдать искровой семафор Англии лишь потому, что у Наполеона он уже есть, и теперь нужно перехватывать наши сообщения?

* * *

Я вернулся в дом и взял оба искровых семафора под личную охрану — иными словами, запер их у себя в комнате. После чего убедился, что в две верхние комнаты мне не попасть, тогда как во все остальные я могу входить беспрепятственно. О запертых помещениях сэр Чарлз ничего не говорил. Незапертые представляли собой мастерские и склады для экспериментальных устройств, покамест не оправдавших надежд своего создателя. Механизмы, которые я там увидел, были изготовлены в основном из дерева, воска, латуни и стекла. Помощники работали тут же, но жили в другом месте, в доме для прислуги. Они мастерили отдельные части по хозяйским указаниям, не имея никакого представления о том, что получится после сборки.

Когда сэр Чарлз ушел в конюшню проверить, как обслуживается «ночная машина», я поднялся на второй этаж, к запертым комнатам. По роду деятельности я мало-мальски владею искусством отпирать замки, и отмычки всегда при мне. Первая комната оказалась библиотекой. Вторая дверь, дубовая, окованная железом, моим усилиям не поддалась. Столь внушительная защита говорила, конечно же, о том, что в комнате спрятано нечто ценное. Я услышал слабый гул, как в пчелином улье.

Это была «воронья комната», именно к ней от конюшни тянулись провода.

* * *

В то же утро, немного позже, меня пригласили на завтрак. Я не успел проголодаться, но все же пришлось отведать сыр чеддер, спаржу, ветчину и немецкое вино. За едой сэр Чарлз объявил, что к изучению искрового семафора я приступлю в течение ближайшего часа. Стремительно подчистив тарелку, он убежал по лестнице. И опять я остался наедине с леди Моникой. Подозревая, что она готова и в этот раз заняться флиртом, я поспешил спросить о «вороньей комнате».

— Да, ворона там есть, — ответила она.

— Он вас туда пускал?

— В ту далекую пору, когда еще пытался произвести на меня впечатление своим умом. Год назад, если не два. Там полно его скучных игрушек.

— Вас не впечатлило?

— Ни в малейшей степени. Видите ли, лейтенант, мы с ним слеплены из разного теста. Что вы видите вон у того окна?

— Латунный телескоп.

— Да-да, подлинное чудо с увеличительными стеклышками и что там еще внутри. Чарлз через него разглядывает какие-то оспины на Луне. Я бы предпочла полюбоваться, как солдат на дальнем поле заваливает доярку на копну… А вы что скажете?

Подмывало заметить, что я бы предпочел побыть тем солдатом на дальнем поле, но подобные речи могли завести нас на запретную территорию и с самыми непредсказуемыми последствиями.

— Мне бы телескоп пригодился, чтобы шпионить за французами, — нашелся я с ответом. — Так что же за игрушки хранятся в «вороньей комнате»?

— Да всякие-разные… Проволочки там, медяшки, стеклышки.

— И ворона есть?

— Черная птица, довольно крупная — побольше воробья, но поменьше курицы. К ее голове Чарлз присоединил уйму клавесинных проводов.

— К вороньей голове?! — воскликнул я, решив, что леди Моника надо мной издевается. — А вы не могли бы описать…

— Нет! — отрезала она с внезапным раздражением. — Не могу и пытаться не стану! Мне неинтересны его дурацкие бирюльки. Хочу жить в Лондоне, блистать на балах и знакомиться с лихими молодыми офицерами, только что вернувшимися с войны.

— А ключика от «вороньей комнаты» у вас не найдется?

Я пожалел об этих словах, едва они прозвучали. Поскольку уже точно знал ответ.

— Может, и найдется… для лихого молодого офицера, только что вернувшегося с войны.

Подвесив перед моим носом соблазнительную приманку, леди Моника изволила удалиться. Я остался за столом, наедине с раздумьями о нравственности, чести офицера, долге перед Британией, а также об электрических машинах и воронах.

* * *

После завтрака сэр Чарлз в течение часа объяснял мне, как ухаживать за вольтовыми столбами и заключать клавесинную струну в оболочку из воска и кишечного сала. Утечка электрического заряда была, похоже, нешуточной загвоздкой в работе искрового семафора. После перерыва на чаепитие он три часа кряду учил меня своему шифру из точек и тире.