«Если», 2012 № 11

Позже в конференц-зале Бенелли рассказал руководству государственной комиссии о причинах заикания Монти. В ответ услышал, что никто из членов комиссии не ставит под сомнение компетенцию мистера Кохона как конструктора-консультанта компании. Потом члены комиссии без колебаний одобрили отсрочку сдачи проекта.

После повторного просмотра видеозаписи рискованного эксперимента совет директоров компании подверг инженерно-техническую группу суровой критике и дал указание продолжить работы. Вскоре Джонатан окольными путями узнал, что дирекция приняла решение объявить о первичном размещении акций на сумму, вдвое превышавшую запланированную.

Вечером на праздничном корпоративе Монти признался Джонатану:

— Я б-боялся, что не смогу з-закончить выступление. Но надо было в-видеть их лица, когда ЛЭССИ сиганула с крыши!

Монти был возбужден и заикался больше обычного, но этого уже никто не замечал.

Уолтер подсел к Джонатану, наблюдавшему за празднующими победу инженерами.

— Знаешь, я с детства полюбил техническое творчество, потому что оно, в конечном счете, очень человечно. — Уолтер улыбнулся. — Ведь всякая техника нужна только для того, чтобы служить людям… Помню, когда мама вязала нам свитеры, мне казалось, что с каждым щелчком спиц она вплетает в них частичку своей любви и заботы. Я полагаю, что мы здесь занимаемся тем же самым — во всяком случае, мне хочется так думать. Отними у нашей техники гуманизм, и что тогда останется?

Уолтер понимал, что впереди еще много работы, но это его не пугало. Он твердо знал, что работа связывает его с теми, кого он любит.

Перевел с английского Андрей МЯСНИКОВ

© Mark Niemann-Ross. Humanity by Proxy. 2012. Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2012 году.

Чарльз Гэннон Не для себя одних

^{Иллюстрация Людмилы ОДИНЦОВОЙ}

Солнечный свет в салоне внезапно померк — космоплан пересек терминатор и летел над ночной стороной Земли.

Далеко внизу проносилась огромная азиатская суша, темная и не отмеченная ничем, кроме редких светящихся пятен разбросанных по степи городов. Он перечислял их по памяти и смаковал названия. Пусть во многих из них не очень-то любили русских, но и эти города были ему дороги. Они больше не были целями обстрелов, объектами нападения. На улицах мужчины по-прежнему ругались, женщины все так же напевали и, как всегда, играли дети. Только это и имело значение.

Космоплан вздрогнул. Он закрыл глаза и почувствовал изменение курса: чуть кренясь вправо, космоплан закладывал вираж. Начиналось снижение. Открыв глаза, он увидел в иллюминаторе темную поверхность Японского моря.

Слишком быстро, подумал он. Впрочем, во время войны постоянно кажется, будто все происходит слишком быстро: прилеты, отлеты, встречи, прощания. С той самой минуты, когда ему вручили личный жетон, который он сжимал сейчас в руке, у него не было времени ни толком познакомиться с кем-то, ни расстаться… ни спасти чью-то жизнь.

Кроме своей собственной.

* * *

Еще не смолкла первая нота тревожной сирены, а Сергей Андреев уже несся к отсеку с аварийно-спасательными скафандрами. Перед ближайшим шкафом он чуть сбавил скорость, чтобы узкая дверь успела автоматически открыться, подпрыгнул, резким движением сбрасывая обувь и, одновременно, разворачиваясь спиной вперед. Удар смягчила раскрытая верхняя половина скафандра, и, выпрямив ноги, Сергей скользнул в штанины. Когда он встал на полную ступню, зажужжал сервомотор, и нижняя половина скафандра, мгновенно поднявшись вверх, зафиксировалась на талии.

Прерывистый вой сирены участился. Нельзя терять ни секунды.

Быстро — руки в рукава, пальцы в перчатки. Потянуть вверх кольцо герметичной молнии и зафиксировать стопорный замок. Резкий рост давления в скафандре подтвердил, что швы надежно закрыты.

Теперь можно поднять руки над головой, ухватить гермошлем и рывком потянуть его вниз.

Соединительные кольца воротника и шлема сомкнулись и с металлическим звуком сцепились намертво. Тут же сработал автомат, и в верхней части визора гермошлема на внутренней его стороне появились яркие значки индикаторов.

Система жизнеобеспечения — зеленый. Средства связи — зеленый. Контроль герметичности — зеленый. Средства перемещения в космосе — зеленый. Индикатор крепежа — зеленый мигающий.

Сергей нажал кнопку на манжете левой перчатки. Раздался щелчок: скафандр освободился от захватов.

Действуя аккуратно, но быстро, Сергей размотал страховочный фал. До сих пор не было слышно ни хлопка взрывной декомпрессии, ни визгливой трели утечки воздуха — разгерметизации модуля пока не произошло.

Легким нажатием подбородка Сергей включил ларингофоны.

— Докладывает Андреев, личный номер 2-18. К выходу из Модуля-11 готов. Прием.

После паузы в шлемофоне послышалось:

— Понял вас, Андреев. Ваше общее зачетное время двадцать две секунды. — И говоривший разочарованно хмыкнул.