«Если», 2012 № 03

— Ничего, справлюсь как-нибудь, — несколько раздраженно отозвался Геннадий. — Вот увидите, все будет нормально, дайте мне только втянуться. Честно говоря, я не ожидал, что после радиоактивного мяса мне подвалит новая работенка, да еще такая: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Я надеялся оказаться дома, в своей квартире, а вместо этого… Я ведь пока не знаю, не только как мне нужно расследовать это дело, но и что именно я расследую. Такая ситуация для меня внове, поэтому мне нужно время, чтобы… приспособиться.

Геннадий не собирался оправдываться, просто ему очень не хотелось, чтобы Миранда считала его чем-то вроде человека, не способного нормально общаться с себе подобными. В своих профессиональных качествах он не сомневался. У него была задача, и он твердо решил распутать этот клубок, поскольку знал — и лучше, чем кто бы то ни было, — какова ставка. Для большинства людей слово «плутоний» было лишь звуком, понятием еще более отвлеченным и абстрактным, чем, например, «вампир» или «привидение». Мало кто испытал на себе или хотя бы лично наблюдал те последствия, которые мог вызвать этот элемент периодической системы. Геннадий видел плутоний своими глазами, знал, какого он цвета, ощущал в руках его тяжесть и отлично представлял себе, как и для чего его можно использовать.

Вот почему он решил, что все его слабости и недостатки не должны помешать ему найти украденный плутоний. То, что плутоний вообще кому-то понадобился, уже было настоящей катастрофой. Геннадий твердо знал: если его постигнет неудача, он до конца дней будет бояться включать утренние новости, чтобы не узнать ненароком, что такой-то город стерт с лица земли вместе с миллионами жителей.

Этой ночью он снова не мог уснуть и долго пытался как-то связать реалии виртуального мира с замыслом контрабандной операции, которую ему предстояло раскрыть и пресечь.

Ривет Кутюр, насколько он понимал, существовала и функционировала как некое тайное общество. Понятно было, что для транспортировки краденого плутония потребуется какой-то агент. Что-то вроде того, как он сам скрытно передавал конверт от одного игрока к другому. Когда после ужина он заговорил об этом с Хитчензом, тот подтвердил его догадку:

— Мы давно знаем, что организованная преступность использует игры вроде Ривет Кутюр для оборота, например, наркотиков. Игра позволяет вербовать курьеров из числа совершенно посторонних людей и выстраивать целые транспортные цепочки; при этом никто из участников не будет знать, что именно он переправляет. К тому же при такой эстафете каждый этап — всего лишь несколько километров, которые легко пройти пешком. А пешеходов наше оборудование способно засечь только случайно. Пеший игрок может заложить передачу в тайник, а то и просто перебросить его через границу своей страны, а другой участник игры найдет пакет по координатам системы глобальной навигации и доставит по следующему адресу…

А еще Геннадий знал, что Ривет Кутюр — это ворота или, точнее, верстовой столб по дороге в Силению. И что между Заклепкой и Силенией есть еще одно место (виртуальное пространство? игровое поле?) — тот самый Оверсэтч, откуда сын Миранды присылал большую часть своих сообщений. И если Ривет Кутюр представляла собой подобие тайного общества внутри обычной цивилизации, то Оверсэтч, существующий только внутри самой Ривет Кутюр, в рамках виртуальной игровой культуры, был игрой внутри игры, то есть тайным обществом внутри тайного общества или, если угодно, заговором внутри заговора.

Хитченз признался, что терпеть не может АР-игры.

— Из-за них теряют эффективность все системы безопасности, которые мы так старательно создавали после 11 сентября, — сказал он. — Буквально все! А происходит это только потому, что в игре человек перестает быть собой и превращается в иную личность. Бывают случаи, когда несколько человек играют за одного и того же героя, передавая его друг другу по цепочке. География теряет всякий смысл, индивидуальность исчезает, десятки и сотни людей во всех уголках планеты превращаются в таких, как Фрагмент… Каким образом в подобных условиях выявлять террористов и пресекать противозаконные операции?

На следующее утро Геннадий поделился своими соображениями с Мирандой, и она мрачно кивнула.

— Ты почти прав, — сказала она (работая в тесном контакте, они давно перешли на «ты» — так было проще).

— Только почти?

— В играх происходит намного больше… всякого. И если ты готов, сегодня мы, быть может, кое-что увидим.

Геннадий был готов. Его наряд, приукрашенный купленными вчера мелочами, позволял ему не слишком выделяться в отфильтрованной очками измененной реальности. Раньше, в обычных онлайн-играх, он выходил на поиски приключений в оцифрованное пространство, оставаясь при этом в безопасности своей комнаты, но сегодня задача была посложнее.