«Если», 2012 № 11

Пришла пора оставить снобистские придирки к термину и принять его таким, какой он есть. Теперь и не поверишь, что когда-то просвещенный читатель брезгливо морщился, едва заслышав определения «космическая опера», «киберпанк», «стимпанк». Ничего, привыкли. Большинству любителей фантастики сейчас не слишком интересна этимология терминов. Вспомните: беллетристика, которую мы все читаем, произошла от словосочетания belle tristesse, что в переводе значит «прекрасная грусть».

Большой успех имели затеи, напрямую обращенные к классике фантастики. Здесь можно вспомнить серию «Время учеников», авторы которых погружались в мир АБС, интерпретируя его.

В 2003 и 2008 годах в серии «Лучшее» издательства «Азбука-классика» вышли сборники «Герои. Другая реальность» и «Герои. Новая реальность», содержание которых составляли фанфики к различным фантастическим и сказочным сюжетам. А с какой неподдельной радостью включились в этот процесс практически все ведущие отечественные фантасты! Постмодернистской игрой проникнут еще один дуплекс «Убить/спасти чужого», посвященный непростым взаимоотношениям с братьями по разуму.

Нельзя не отметить концептуальные проекты издательства «Снежный Ком». Например, «Классициум» — сборник историй, совместивших в себе отсылки к большой литературе, метапрозу, а также историческую фантасмагорию с интерпретацией традиционных для научной фантастики образов.

Из недавно опубликованных книг стоит упомянуть роман Игоря Минакова «Обмен мирами», в который автор помещает целый пласт отсылок к фантастическим произведениям, посвященным освоению Марса.

В последнее время постмодернистский оттенок фантастическим текстам может придать даже простая символическая основа, относящаяся к одному из направлений литературы неведомого. Искушенный читатель без труда узнает пафосный, но слегка наивный стиль советской фантастики, легко определит отсылки к набившим оскомину фэнтезийным образам и безошибочно выявит имперские американизмы. Кстати, англоязычные фантасты работают с фанфиком дольше и плотнее. Взять хотя бы метапрозаическую «Машину пространства» Кристофера Приста — вещь изящную, увлекательную и возбуждающую приятные воспоминания о прочитанных в детстве книгах Герберта Уэллса. Рэй Брэдбери с явным удовольствием писал рассказ «Эшер-2» в составе цикла «Марсианские Хроники», отдавая дань таланту Эдгара По. Серия «Плоский мир» Терри Пратчетта переполнена аллюзиями. А могучий Конан-варвар, придуманный Робертом Говардом, и вовсе стал «сыном полка» для американских, европейских и российских писателей! Любители фантастики на территории бывшего Союза до сих пор помнят легендарную многотомную «Конину», в которой поучаствовало немало авторов так называемой «Четвертой волны».

Сегодня большинство фантастов неизбежно уделяет время литературной игре, вплетая в свои произведения элементы классических историй. Так, выстраивая новую стену, античные зодчие часто использовали камни от разрушенных домов и храмов.

Мощнейшим источником литературных интерпретаций является интернет, содержащий огромное количество текстов, изрядная доля которых — фанфики.

«Я список кораблей прочел до середины…»

Коль скоро фанфики стали столь распространенным явлением, настало время уподобиться дедушке Линнею и заняться номенклатурой нового вида.

Сегодня без труда можно различить, как минимум, три вида: высокий, низкий и коммерческий. К высокому фанфику можно отнести большинство произведений проекта «Время учеников» или, скажем, диккенсовский экзерсис Дэна Симмонса (роман «Друд, или Человек в черном»). Высокий фанфик — это отличное литературное качество текста, а также непосредственная связь заимствований и интерпретаций с центральной идеей произведения.

Фанфик низкий включает в себя большинство сатирических произведений, к которым можно, например, отнести «Тошнит от колец» Кении и Бэрда. Основное отличие низкого фанфика — посредственное влияние заимствований на развитие сюжета и основной идеи. Иными словами, это цитата ради цитаты. Вот, например, роман Нила Геймана «Книга кладбищ». Отличное произведение, которое тем не менее относится к низкому фанфику, потому что попросту трансплантирует идею Редьярда Киплинга в нуарный антураж, литературная игра ради игры. Однако рассказ того же Геймана «Этюд в изумрудных тонах», объединивший конан-дойловские и лавкрафтовские мотивы, вне всякого сомнения, высокий фанфик.