«Если», 2012 № 11

Я метнулся к ближайшей пушке, врезался в нее и отлетел в сторону, надеясь, что упаду в неожиданном для стрелков месте. Оттолкнись я чуть сильнее, и силы инерции вывели бы меня на низкую орбиту над астероидом, сделав легкой мишенью. Между тем споровая пушка, от которой я только что отскочил, надулась и беззвучно лопнула, как от взрыва. Очевидно, в нее ударил предназначавшийся мне луч лазера.

И тут меня осенило.

— Бриа! — заорал. — Бей по основаниям пушек!

Наши скафандры были укомплектованы легкими реактивными пистолетами. Я включил свой на полную мощность и полетел к ближайшей пушке, выставив вперед кулак, как какой-нибудь супермен. Я ударил пушку в основание и снова отлетел в сторону, успев увидеть, как спазматически сокращается ее торчащий вверх ствол и как вылетает из него спора.

Она мчалась так быстро, что я успел заметить лишь мелькнувшее темное пятно. Куда полетела спора, я так и не рассмотрел. Бросившись к следующей пушке, я что было силы ударил по ней и тотчас метнулся к следующей. Бриа последовала моему примеру. Пару раз она пронеслась мимо меня, вытянув вперед лапы, точно белый медведь, когда тот ныряет со льдины в воду. Меньше чем за минуту мы запустили с десяток стерильных спор.

Вдруг все вокруг озарила вспышка света, и от споровых пушек протянулись резкие тени. Прищурив глаза, я посмотрел вверх. Яркий свет лился из пробоины в борту катера; рваные края тонкой фольги трепало потоком рвущегося наружу воздуха.

Прямое попадание. Спора, пущенная с огромной скоростью, пробила сверхлегкий корпус.

Бриа снова прыгнула и тараном врезалась в следующую пушку. Та выстрелила. Как зачарованный я смотрел на катер. Через секунду он вздрогнул и завертелся. Еще одно попадание.

Получивший две пробоины катер, кувыркаясь, стал удаляться от астероида. На наших глазах он треснул, едва не разломившись надвое. В щели извивались длинные червеобразные фигуры в скафандрах — это были ринерти, отчаянно боровшиеся за живучесть своего корабля.

— Возвращаемся на крейсер, — скомандовала Бриа.

* * *

Мы радировали на флотилию спецназа, а сами следовали за катером ринерти, держась, впрочем, на почтительном расстоянии, пока нам навстречу не вышел тяжелый корабль. Распахнув огромный причальный люк, он, словно кит, всосал в грузовой отсек подбитый катер. Базовый звездолет ринерти, который по нашим предположениям находился на противоположной стороне Зеленого Диска, спецназ так и не обнаружил, но мы не особенно расстраивались. Хотя Зеленый Диск и огромен, задержанный катер рано или поздно наверняка приведет их к звездолету-нарушителю.

Ну а поскольку мы установили, что у охотившихся за спорами ринерти не было никакого сверхскоростного корабля, необходимость в нашем дальнейшем присутствии в этой системе отпала. Я отправил доктору Раджив радиограмму с извинениями, и мы стартовали ко второму звездолету спецназа, который должен был доставить нас в другое место.

— Бриа, объясни мне одну вещь. — Я внимательно посмотрел на напарницу. Крохотные дисплеи пульта четырежды отражались в ее глазах. — Что ты имеешь против травоядных?

— А разве ты не знаком с «охотничьей теорией»?

Я покачал головой, затем понял, что этот жест ей ничего не говорит.

— Нет. А что это?

— Почти одиннадцать четырнадцатых всех, рас в Галактической цивилизации — это стайные плотоядные. Три четырнадцатых — всеядные, как керты или нили.

— Или как мы, — добавил я.

— Или как люди. Лишь несколько рас произошли от травоядных. Как ринерти.

— Ну и что?

— Плотоядные эволюционировали, имея клыки и когти — это дарованное природой оружие. Соответственно, в процессе эволюции у них развилась способность контролировать свою силу. В основе этого контроля лежит понимание того, что проявлять милосердие необходимо.

Я машинально кивнул. Проигравшие схватку волки ложатся на спину, подставляя горло победителю, тем самым как бы признавая его первенство. В этом случае победивший альфа-самец тут же прекращает атаку.

— Понятно.

— У травоядных нет такого наследства, — продолжала Бриа, — поэтому они не знают милосердия. Получив в руки оружие, они становятся безрассудными. И безжалостными.

Я вспомнил ринерти, расстреливавших нас на астероиде. Они делали это из чистой жестокости, поскольку, убив нас, ничего не выигрывали. В случае нашей гибели автоматика скафандров и сервер крейсера передали бы на станцию все данные о случившемся, и тогда ринерти узнали бы, что значит стать жертвой охотников-предаторов — хищников, жаждущих возмездия.

— Ладно, — сказал я наконец. — Постараюсь чаще советоваться со своим хищным началом.

— Вот и хорошо.

Запела сигнализация. Бриа всмотрелась в развернувшуюся над пультом голограмму.

— Новое задание. Нелегальная колонизация в системе Кертпауна-9. Беженцы на неосвоенной четвертой планете.

— Мне кое-что известно о беженцах, — вставил я.

— Но командую стаей по-прежнему я.

— Конечно, Бриа. Как скажешь.

Она запустила двигатели.

Перевел с английского Андрей МЯСНИКОВ

Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2011 году.