«Если», 2012 № 11

— Не могли бы вы ответить на пару вопросов, прежде чем уйдете? — торопливо спросил я. Мне не хотелось перебивать Хаксель, но я считал, что должен как можно скорее кое-что выяснить.

— Это зависит от того, какие вопросы вы намерены задать, доктор. Итак, что вы хотели узнать?

— Не могли бы вы несколько подробнее рассказать о моей роли в… гм-м… предстоящих событиях?

— Пока нет. Мы не хотим, чтобы какие-то мнения или концепции сложились у вас заранее. Это может повлиять на вашу объективность. Есть у вас еще вопросы?

— Да. Как вам удается перемещаться из одной галактики в другую?

— Мне бы тоже хотелось это узнать, — вмешался Сделка. — Должно быть, каждый такой переход сопровождается колоссальным расходом энергии. И удается ли вам как-то окупить затраты?

Хаксель немного поколебалась.

— Наш принцип межгалактических прыжков практически идентичен методике, которую используют тсф, — сказала она. — Разница, как всегда, в деталях, но в них я сейчас вдаваться не могу: чтобы дать точный и ясный ответ на заданный вопрос, мне необходимо сначала объяснить, в чем ошибается современная земная наука, а на это у меня сейчас нет времени.

— Что ж, объясните, когда сможете.

— Разумеется… Прежде чем я уйду, доктор, позвольте мне, в свою очередь, кое о чем вас спросить.

— Сколько угодно, Хаксель.

— Как бы вы охарактеризовали человеческую расу с точки зрения морали, этики, способности к состраданию и конечных устремлений, если бы были посторонним наблюдателем?

Ну и вопросик!.. Я подавил желание почесать в затылке. Она что, действительно думает, что я сумею ответить ей одной-двумя фразами? Между тем радужные крылья Хаксель, которые до этого момента плавно вздымались и опадали, замерли совершенно неподвижно, и у меня появилось ощущение, что вопрос этот был задан неспроста.

Потом я задумался, что же мне все-таки ответить. Как обычно, в первую очередь мои мысли обратились к сугубо негативным эмоциям: к жестокости, эгоизму, алчности и холодному равнодушию, которые человечество не устает демонстрировать изо дня в день на протяжении всей своей истории. Даже сейчас люди на Земле умирали от голода, дети подвергались самому изощренному насилию, окружающая среда загрязнялась ядовитыми отходами, в политике процветали угрозы и шантаж, а большинство политиков, наделенных достаточной властью, чтобы изменить жизнь народов к лучшему, были озабочены лишь тем, чтобы удержать эту власть любой ценой. Ненависть, войны, убийства, разврат, нежелание и неспособность заглянуть дальше завтрашнего дня, разнообразные виды принуждения и бесконечная погоня за прибылью… унылая, безрадостная картина! В каждой социально-экономической нише хватает хищников, развратников, мошенников и ловкачей, готовых эксплуатировать в своих целях естественные человеческие слабости.

Впрочем, я готов был признать, что у человечества есть и светлые стороны. Изобретательность, тонкое чувство красоты и способность к творчеству, честь, самопожертвование, готовность бороться с мировым злом во всех его проявлениях, преданность идеалам, героизм, смирение и неисчерпаемые запасы любви… Иными словами, парабола достоинств и недостатков человеческой расы упиралась в бесконечность обоими своими ветвями.

— Если судить объективно, — медленно проговорил я, — можно сказать только одно: человечество еще очень молодо и в настоящий момент развивается несколько неравномерно. Мы еще далеки от совершенства, но наши недостатки, смею надеяться, — это просто неизбежные болезни роста. Если человечество будет развиваться так, как я думаю и надеюсь, результат может превзойти самые смелые ожидания.

Сияющие крылья Хаксель широко распахнулись, и мне показалось, что ее сверкающее цилиндрическое тело слегка изогнулось в поклоне.

— Благодарю вас, доктор, за понимание и… искренность. Сейчас я должна уйти, но, надеюсь, мы расстаемся ненадолго.

Когда она ушла, я искоса поглядел на Алекса. Похоже, игра в Отважного Юного Репортера начинала ему надоедать. Еще немного, подумал я, и он начнет бегать по стенам.

Я и представить себе не мог, насколько в этот момент был близок к истине!

— Ну что, пойдем разбирать чемоданы? — сказал я Санни.

— Могу я попросить вас немного повременить? — сказал незнакомый гуюк, который как раз в этот момент появился в нашей кают-компании. — Хаксель сейчас весьма занята, поэтому мне было рекомендовано познакомить вас с нашим вариантом процесса, который вы, люди, по непонятной причине называете «разборкой чемоданов». Благодаря имеющимся у меня сведениям, указанная «разборка» может быть осуществлена быстрее и с меньшими потерями. Если кому-то из вас вдруг захочется обратиться ко мне с вопросом, можете называть меня Лейке. Это, кстати, женское имя.