«Если», 2012 № 12

Я вытянул из них остаток истории, и то, что они рассказали, соответствовало тому, что они ранее сообщили полиции. Двое «спящих» обращались с ними хорошо, пообещали, что их щедро наградят в случае, если «все получится». Суть операции им не раскрывали, но технически подкованный санитар помог «спящим» выбраться из больницы так, чтобы не сработали сигналы тревоги. Он также просветил их насчет датчиков госбезопасности, хотя после короткой серии вопросов я пришел к заключению, что мистер Трей не настолько осведомлен о последних правительственных методах наблюдения, как полагал он сам.

Тем не менее пока что сбежавшим пациентам удавалось скрываться вполне успешно — мы их так и не нашли. Помимо всего прочего, рассказанное Треем и Шелданом указывало, что «спящие» проснулись сами по себе, как и предполагал По.

«Спящие» заперли охранника и санитара в редко используемом складском помещении невдалеке от больницы. Они оставили вдоволь пищи и воды, несколько устройств для чтения — односторонних, чтобы их нельзя было использовать для связи, — монитор, подключенный к телевизионным каналам, два матраса и одеяла, а также переносной туалет с воздухоочистительным устройством. Все, что только душа пожелает. Когда полицейские их нашли, припасов оставалось еще предостаточно: либо «спящие» были действительно щедры, либо они рассчитывали на то, что охранник с санитаром просидят взаперти гораздо дольше. Однако складской инспектор обнаружил их, заметив замок на помещении, где его не должно быть, и услышав звук работающего внутри телевизора. Он решил, что в помещении склада кто-то нелегально поселился.

Шелдан и Трей рассказали полицейским, что «спящие» говорили на чистом английском языке и казались абсолютно нормальными во всем, за исключением одного аспекта.

— Они, черт побери, умеют убеждать, — повторял Фрэнк Шелдан. Его старческие усталые глаза, не отрываясь, вглядывались в мое лицо. — Ей-богу, мистер! Если бы вы поговорили с ними сами, то сказали бы то же самое. Они уверили нас, что никому не причинят вреда; мол, они никогда никому не причиняли вреда. У них были какие-то неприятности. Большие неприятности. Я не знаю какие и не ведаю, кто они и откуда, но чувствую, что не лгали.

И я знал, что охранник тоже не лжет. Я пришел к выводу, что оба подозреваемых рассказали все настолько правдиво, насколько могли. Я не имел права распорядиться отпустить подозреваемых, но рекомендовал допросчикам подыскать себе другое занятие.

Мой доклад боссу не вселял надежд. Если «спящие» могли где угодно получить помощь с такой же легкостью, как они это сделали в больнице, то отыскать их будет чрезвычайно трудно. Впрочем, если верить, что они действительно не хотят причинять вред, то возможно, нам вовсе незачем тревожиться.

Босс, однако, не желал смотреть на ситуацию оптимистически. Это не тот подход, который усваиваешь, когда работаешь в органах безопасности.

— Я не говорю, что не верю, будто они не хотят вреда, — объяснял я. — Это просто одна из возможностей.

— Это возможность, которую мы должны отбросить до тех пор, пока не будет доказано обратное.

Голос босса доносился из лампы на потолке комнаты отдыха в том же офисном центре. Кому-нибудь, наверное, это могло показаться забавным.

— Жмите на По, — велел мне босс.

— Я жму.

— Сильнее. Нам нужны более удачные идеи. И еще одно: оставьте в покое Клариссу Жарден.

Значит, она была из наших, как я и подозревал. Должно быть, тот, кто следил за моими действиями или читал распечатки моих разговоров, заметил, что я подкапываюсь под нее.

— И последнее, — сказал босс. — Почему вы отпустили допросную команду? Они говорят, что могли бы узнать у подозреваемых больше.

— Они ошибаются.

— Всегда можно узнать немного больше.

Это верно. Немного больше можно узнать всегда. Но я-то имел в виду, что мы получили всю информацию, которая была нам полезна. С какой стати босс оспаривает мои решения? В последнее время он делал это все чаще.

— Я возражаю против возобновления допроса, — твердо сказал я. — У меня есть все факты, необходимые в настоящее время. — Окончательное решение принадлежало мне как главе оперативной бригады, работающей по этому делу. Боссу придется смириться с этим.

Босс невозмутимо дал отбой, но как мне показалось, в его тоне проскользнуло раздражение.

Я понимал озабоченность начальства. Им платили за то, чтобы они беспокоились, а поводов для беспокойства пока что оставалось немало. Если события будут разворачиваться по наихудшему сценарию, у нас могут возникнуть серьезные проблемы. Даже если По в чем-то ошибается, эти «спящие» — весьма специфические люди (или, по крайней мере, существа). Мы знаем, что они могут впадать в спячку, а что еще они могут?

И, возможно, более важный вопрос: чего еще они хотят?

* * *

В полдень я вернулся в больницу, проведал шестерых оставшихся «спящих» — их состояние не изменилось. На пути к временному кабинету По я столкнулся с Клариссой:

— Есть новости? — спросила она, остро взглянув на меня.