«Если», 2015 № 01

— Нас было двое в семье. Близнецы — частое явление в России, это связано с особенностями нашего климата и питания. Также близнецов часто привлекают к космическим программам, поскольку мы хорошо дублируем друг друга. Так вот, мой родной брат не полетел на Марс, он остался работать на заводе. Так пал жребий! Понятно, что он был ужасно огорчен, он даже не пришел проводить меня на старт. Именно мой брат Борис собирал этот модуль. И тот отказал сегодня, в день моего… нашего рождения. Ты думаешь, это случайно?

— Ты хочешь сказать… — растерянно произнес Энтони.

— Да, капитан. Мой брат позавидовал мне, потому что я, единственный из всех русских, лечу в первую экспедицию на Марс. И он подстроил все так, чтобы важная деталь сломалась именно сегодня.

— Это чудовищно. Я не верю, что твой брат мог так поступить!

— А я убежден, — твердо сказал Андрей. — На его месте я сделал бы то же самое…. Хорошо, капитан. Не беспокойтесь.

Я попробую починить эту хреновину.

В задумчивости капитан выплыл из отсека. Конечно, он все понимал. Близится конец года, в эти дни события имеют тенденцию нестись галопом. Но уж как-то слишком много всего… ребенок Робин, брат Андрея…

— Капитан?

Судя по расстроенному лицу Амами Юки, их компьютерного гения, неприятности на «Марсианине» еще не закончились.

— Что-то с главным процессором? — спросил капитан наугад.

— Нет, капитан. Позвольте пригласить вас к себе, капитан. Я прошу уделить мне три минуты вашего драгоценного времени, капитан, — тихо сказала Амами.

Бросив быстрый взгляд на часы, капитан вплыл вслед за Амами в компьютерный отсек, заполненный светящимися экранами, мигающими лампочками, крутящимися штуковинами непонятного назначения. Предупредил:

— У нас осталось очень мало времени, Амами.

— Я знаю, капитан. Три минуты, — Амами кивнула.

«Она признается мне в любви!» — с ужасом подумал Энтони. «Точно. Она признается мне в любви. Больше некому. Вагнер любит Райт. Леонов любит только водку и механизмы. Пьер месяц назад принял целибат. Джошуа безумно любит свою молодую жену, оставшуюся на Земле».

— Капитан, я зафиксировала сигналы неизвестного происхождения, — сказала Амами. — Мне кажется, они идут с Марса!

Энтони выдохнул.

— С Марса? Ты уверена? Может быть, это какой-то наш исследовательский зонд?

Амами сделала странное движение головой, будто кивала и качала ею одновременно.

— Да, с Марса. Это совершенно точно не наш зонд. Странные сигналы. Ту-ут, ту-ут, ту-ут, — тихонько напела она.

— Будем разбираться, — кивнул Энтони. — Это очень, очень ценная информация, Амами! Спасибо.

Он поплыл к люку.

— А еще я вас люблю, капитан, — прошептала ему вслед Амами, — Но не решаюсь сказать об этом.

Энтони сделал вид, что не услышал. Выплыл в центральный коридор, стараясь сохранить то грубовато-мужественное лицо, за которое его порой обзывали то капитаном Пайком, то капитаном Кирком.

И в этот момент таймер снова пискнул, отмеряя окончание ежедневных двадцати двух минут ужаса и позора.

Энтони поднес к губам коммуникатор и произнес:

— Экипажу! Все свободны, спасибо. Попрошу собраться в кают-компании через пятнадцать минут для сеанса связи с Землей.

В кают-компании царило веселье.

— И тут я говорю: «Вы сексист, капитан!» — с хохотом произнесла Хелен, сидевшая в обнимку с Джошуа. — А у капитана в глазах — полнейшее непонима… Ой, извини, Энтони!

Капитан миновал комингс люка и махнул рукой.

— Ничего. Это было… Это было очень свежо. Неожиданно и свежо. Робин, скажи, это не чересчур? Ведь надо будет как-то поддерживать…

— Не беспокойтесь, про дочь — это правда, — засмеялась Робин. — Ну сами посудите, когда я вернусь, мне будет под пятьдесят. И еще все эти космические лучи… Мы с мужем так и договорились заранее. Под Рождество, когда будет самое критическое время полета…

Энтони понимающе кивнул и признался:

— У меня тоже есть несколько заготовок. Я собирался сегодня рассказать вам… Но вы и сами справились.

В этот момент засветился экран дальней космической связи. Пробежали знакомые титры: NASA & Prairie-wolf TV.

Потом появилось лицо генерального продюсера. Где-то за ним, в глубине кабинета маячили бледные лица руководителя полета и генерального конструктора «Марсианина».

Они всегда принимали близко к сердцу истории о неполадках на борту корабля. Генпродюсер порой шутил: «Вы моя лучшая целевая группа — реагируете точь-в-точь как средняя домохозяйка!»

Но им, конечно, слова пока не давали.

— Неплохо, неплохо, — сказал генеральный продюсер. Из его уст это была настоящая похвала. — Очень хороший ход с рождением дочери. Признаться, вы даже меня на мгновение удивили. Сломавшийся прибор — более банально, я помню, у нас такое уже было три месяца назад…

— Вот только тогда это было по-настоящему, — мрачно сказал Андрей, потягивая из пакета молочный коктейль.

— … но с братом — с братом вышло хорошо! Как говорил ваш Станиславский? Верю! Суровый брат из суровой России шлет смертельный привет в космос!

— Как жаль, что у меня нет брата, — пробормотал Андрей.

Его, конечно же, не услышали. До Земли было почти двенадцать световых минут.