«Если», 2015 № 04

Над морем летит альбан. Марти поднимает голову и, не щурясь, глядит сквозь солнечные блики на огромную, тяжело взмахивающую крыльями белую птицу. Альбан летит издалека, наверное с Хорео. В усталых движениях его крыльев, как и в шепоте волн, и в резком запахе водорослей, ощущается тревога. Альбанов не посылают просто так.

У первых были рации, но что-то в солнечном излучении мешало передачам — вместо голосов слышался сплошной шум и шипение. Тогда первые научились общаться азбукой Морзе — взрывами сухого треска, перемежавшимися молчанием. Вторые пользовались рациями уже редко, больше доверяя альбанам. Ведь птицы летают быстрее, чем плавают рыбачьи лодки. Обычно с их помощью передают сообщения о болезни, или сошедшем с гор селевом потоке, или другом бедствии, тогда как обычными новостями и сплетнями обмениваются рыбаки. И конечно, альбаны возвещают о приходе кайдзю. Твари никогда не нападают одновременно на несколько островов, так что старейшина Бартен частенько просит соседей о помощи — а соседи просят о помощи Бартена, когда наступает их час. Почему же к острову Мартина летит альбан с Хорео?

Часовые на Стене и на скалах тоже замечают птицу, и Мартин слышит звук рога. Пора бежать обратно. Может, он еще успеет заскочить к Ленцу и узнать про альбана. Или спросит потом у мамы, в убежище, — конечно, противно, что новости ей рассказывает Бартен, но надо же знать, зачем хорейцы послали вестника. Мартин срывается с места и бежит в гору, и уже на ходу, оборачиваясь, машет океану рукой. Прибрежная полоса гальки обнажилась, и море ворчит, отступая. Оно всегда отступает перед приходом кайдзю, и в оставшихся лужах бьются длинные угри, а крабы поспешно зарываются в ил. Некоторые рыбаки даже специально ждут, не уходя за Стену, чтобы набрать полные корзины добычи. Папа и дядя говорили, что море стекает в глубинные разломы, откуда, может, и выходят кайдзю. А Мартину кажется, что это остров, как человек в минуту опасности, набирает полную грудь воздуха — только вместо воздуха каменный гигант дышит водой. Потом, с уходом кайдзю, гигант облегченно выдыхает, и море возвращается.

— Я тоже вернусь, — шепчет Мартин.

На лицо падает холодная тень. Мальчик оборачивается, и его хватает за шиворот набежавший часовой, рыжеусый Оле Свенсон.

— Ты что, совсем дурак? — орет Оле и трясет его, как хищная вырка морскую крысу. — Не видишь, что творится? А ну бегом в убежище.

Но Мартин не бежит. Болтаясь в могучей руке Оле, он смотрит на слепящую стену воды вдалеке. Там мелькает две… три… четыре быстрых спины. Отсюда они похожи на стайку диплозавров, но диплозавры никогда не подходят к берегу, если чуют кайдзю.

— Свенсон, ты что там возишься? — кричат сверху. — Тащи мальчишку внутрь.

«Пять, шесть», — считает Мартин.

Пока это не похоже на кайдзю и вовсе не страшно, но за шипастыми спинами нарастает огромный водяной горб.

— Вот здоровяк, — выдыхает Оле, и глаза у него делаются совсем круглые.

Море передумывает отступать, и в берег ударяет трехметровой высоты волна. Мартин чувствует удар всем телом. Он падает, и Оле падает на него, и кто-то кричит со Стены. Мартин лежит на спине, придавленный Оле, и продолжает считать. Два, три, четыре альбана кружат над островом. И еще пятый, тот, что прилетел раньше. От Оле пахнет потом и горным луком, и очень сильно — мускусом. В обычной жизни он пасет мускусных козляков, и сейчас запах просто душит Мартина. Стражник ворочается, пытается встать, но тут в берег снова ударяет волна. Вокруг сыплются мелкие камни, царапают голые локти Мартина — или это он скребет локтями по каменному крошеву? Потом чьи-то сильные руки сдергивают с него Оле, а другие хватают за плечи и волочат внутрь, в калитку, и дальше по лестницам и террасам. Мартин отбивается, оглядывается. Черные шипастые, числом шесть, уже вылезли на берег и спешат к Стене, а за ними движется что-то огромное, то, что гонит волны перед собой, и при каждом его шаге остров дрожит.

— Они решили совсем покончить с нами, — слышится лающий голос.

Мартин выворачивает шею и видит Бартена. Оказывается, это Бартен тащит его в убежище.

— А где мама?

— Шевели ногами!

Мартин снова смотрит на Стену и замечает — или, скорее, чувствует по дрожанию раскаленного воздуха — первые выстрелы лучевиков. Охотники вышли в горы уже несколько дней назад, но они ведь не знали, сколько медузьих голов им понадобится. А вдруг не хватит? Раньше кайдзю никогда не нападали стаей.

— Держи его.

Мартина грубо кидают в новые руки, уже не такие жесткие. Это Ленц, «соль с перцем». Ленц перехватывает его и наконец-то нормально ставит на ноги.

— Давайте в убежище.

— А вы, Бартен?

Старейшина, насупившись, смотрит на доктора.

— Прилетели альбаны с Хорео, Нью-Доминго, Сальвадора, Парнаса и Честера. Нам никто не поможет. На них тоже напали.

— Тогда и я остаюсь, — говорит Ленц.