«Если», 2015 № 04

«Три, четыре, пять», — считает Мартин. И шесть. Шестая лежит поодаль и светится ярче других. Рука сама собой тянется к ножу. Мартин приседает на корточки и проводит пальцем по камню рядом с последней шкуркой. На пальцах остается слабое свечение — что-то вроде пыльцы или мелкой-мелкой чешуи. Чуть приметный светящийся след ведет к дальнему концу пещеры. Щеки Мартина касается едва ощутимый ветерок — не ветерок даже, а движение воздуха. Сквозняк. Где-то там выход наружу, и именно к нему ползет шестая медуза. Зачем? Солнце ослепит ее и высушит окончательно. И почему его, Мартина, заботит судьба какой-то паршивой медузы, которую он все равно должен убить?

* * *

На планете Шторм ночь коротка и наполнена сиянием небес, а закаты долги. Они трепещут и переливаются в небе еще несколько часов после того, как багрово-алое солнце погружается в море.

Вскоре Мартин замечает, что свечение медузьего следа гаснет в красном пламени, заполнившем подземный коридор. Он поднимает голову и видит, что сверху в каменном монолите открылась узкая щель, а над ней полыхает небо. Мальчик движется уже не по туннелю, а по ущелью. Относительно ровное и гладкое дно пещеры сменяют острые камни — и Мартину невольно представляется, как же больно медузе ползти по этой щебенке, волоча бескостные ноги-хвосты.

— А Ленцу не больно? — зло бормочет он, — Может, его уже слопал кайдзю. А папе и дяде не больно было тонуть?

«Не о том думаешь», — усмехается Ленц, перебирая свои пробирки.

Папа и дядя молчат — ведь под водой звуки не слышны. Красное сияние разгорается, все сильней запах моря и дыма. Впереди слышится какой-то стук. Мартин падает на живот и ползет последние метры, ползет совсем как медуза. А потом алый луч заката вспыхивает, бьет по глазам, так что приходится сощуриться. Третье веко невольно опускается, на секунду все предметы кажутся размытыми — а затем Мартин видит ЕГО. Он — герой. Эрих, убийца медуз, стоит на большом валуне у самого выхода из ущелья. В его золотых волосах пылает закатный свет. В его руке кривой меч, и он смотрит куда-то вниз. На миг у Мартина перехватывает дыхание, и сердце стучит у самого горла — не его ли выцелил персей, не ему ли отрубит сейчас голову? Но потом луч гаснет, и Мартин понимает, что волосы героя не золотые, а рыжие, и это, конечно, не Эрих. Эрих мертв, упал пьяным в море с обрыва. А это Андрис Данц, двоюродный брат Эриха и тоже смелый охотник. И смотрит Андрис вовсе не на него, а на маленькую двухвостую медузу, упорно ползущую к валуну. Медуза не замечает Данца. Ее ослепил свет. Ей хочется… чего?

«Моря», — говорит Ленц у него в голове.

Папа и дядя не говорят ничего, но, словно перелистывая страницы на планше, Мартин видит светящиеся подводные города, звездчатые скопления, тяжи и разноцветные живые башни.

Ей хочется моря. Ей ни за что не доползти до моря, но она упрямо зовет… зовет кого?

Нянька. Большой. Теплый. С ним безопасно. Он унесет… унесет отсюда, из сухого опасного места, где поют скалы, унесет в глубину.

Мартин трясет головой, пытаясь вытрясти чужие мысли, мысли медузы. В непослушной голове всплывает воспоминание. Они с Лендом гуляют по пляжу. Ленц поддевает ногой студенистый зонтик, распластавшийся на песке, — там, на теневой стороне острова. Доктор всегда находит случай, чтобы преподать Мартину урок зоологии, геологии или астрономии, смотря что попадется им по пути.

— Медуза, — говорит «соль с перцем», — это подвижная стадия стрекающих, или книдарий. Неподвижной стадией являются полипы. Полипы обычно прикрепляются ко дну, а иногда образуют колонии…

— А я думал, медуза — это такое страшное греческое чудовище со змеями вместо волос, — дурачится Мартин.

Ленц потирает переносицу и тихо отвечает:

— В человеческих языках одно слово может иметь несколько значений — но, как правило, между этими значениями есть связь.

У Мартина болит голова. Сильно болит голова. Просто нестерпимо. Он и здесь, в ущелье, и там, на пляже, и где-то еще, глубоко, где светятся странные волокна и нити, соцветия и венчики небывалых актиний, и там хорошо, прохладно, спокойно, там нет головной боли…

Солнце блестит на клинке.

— Убегай! — кричит Мартин.

Он выскакивает из-за камня, машет руками и кричит:

— Убегай, он хочет тебя убить!

Медуза останавливается и чуть поднимает голову — слепая, она словно пытается нащупать лицом звук. Охотник прыгает с валуна. Его клинок опускается по сверкающей дуге, и капли черной крови горят на солнце, как рассыпавшиеся агаты. Андрис Данц подхватывает отрубленную голову за волосы и поднимает ее высоко, и широко распахнутые темные глаза медузы глядят прямо в лицо Мартину. Сейчас он должен умереть. Вот сейчас…

* * *