«Если», 2015 № 05

Первый случай наиболее интересен тем, что за пределами очень узкого количества людей в погонах и без, профессионально занимающихся вопросами безопасности, мало кто в принципе оценит эту находку как основание для военного планирования. Тем не менее она, безусловно, таковой является. При этом прагматичность военных с ходу отсечет потенциальные размышления на тему: «А что, если где-то водятся не только простейшие, но и нечто-более сложное, в том числе и разумное». Штабисты сосредоточатся на главном: какова вероятность того, что из неизбежных в будущем полетов к иным объектам солнечной системы на землю попадут организмы, опасные для человека, будь то потенциальные возбудители неизвестных доселе заболеваний или «биологические агрессоры», способные необратимо изменить биосферу планеты?

Опыт реакции на эту угрозу, как ни странно, у Земли есть: достаточно вспомнить 21-дневный карантин для прибывших с Луны астронавтов и обработку, которой подвергался доставленный со спутника Земли грунт. Меры предосторожности принимались для первых трех экспедиций (Аполлон-11-14), последние три (Аполлон-15-17) обошлись без них — руководство NASA сочло отсутствие обнаруженных микроорганизмов в первых трех экспедициях достаточным основанием для отмены карантина. Очевидно, что этот опыт будет использоваться при получении любого груза с вновь посещенного человеком (или построенным им автоматическим аппаратом) внеземного объекта, но как подход изменится, когда (и если) наличие жизни будет подтверждено?

К сожалению, текущее состояние программ исследования Космоса не позволяет надеяться на то, что миссия с целью поиска жизни, например на Титане или на Европе, будет предпринята в ближайшие 10–15 лет. Но, предположим, что это случится, и, скажем, в новый 2035 год человечество войдет с твердым знанием о наличии жизни на одном из спутников газовых гигантов. Одновременно сделаем допущение о том, что к этому моменту уже начнется реализация программ, призванных во второй половине века обеспечить коммерческую эксплуатацию ресурсов астероидов.

Очевидно, что военное планирование в рамках данной проблемы будет сосредоточено на обеспечении биологической безопасности и ключевым направлением здесь должно стать не только недопущение проникновения чуждых организмов на землю, но и изучение возможностей земных организмов по противостоянию потенциальной угрозе, включая и мероприятия.

Напрашивающимся продолжением миссии на «живой спутник» может стать программа исследований, предусматривающая прямой контакт обитателей Земли с чуждыми организмами — скажем, в условиях автоматической лаборатории на орбите Луны, где образцы, доставленные с Европы, окажутся в одной атмосфере с представителями флоры и фауны Земли. При этом логическая связка «внеземной возбудитель — вакцина» является наиболее примитивным из последствий. Развитие генетики и микробиологии в принципе может позволить на определенном этапе начать создание, например, самомодифицирующихся биологических агентов, способных мутировать для противодействия ранее неизвестному возбудителю в широком диапазоне.

Потенциальной опасностью подобной программы можно считать возможное создание биологического оружия для использования его на Земле (и эту вероятность военные также отметят в числе первых), однако надежной страховкой является то очевидное обстоятельство, что ни одно отдельно взятое государство Земли не сможет осуществить подобную миссию в одиночку. Создавать же подобное оружие на основании известных всем участникам результатов исследований вряд ли осмысленно: как и ядерная бомба, оно очевидно окажется в руках сразу нескольких крупнейших игроков за исторически короткий промежуток времени.

Это следует иметь в виду при оценке любых потенциальных угроз из Космоса: само по себе проникновение в пространство, которое приведет к получению подобных знаний, возможно лишь объединенными усилиями Земли, и точно так же эти усилия нужны для отражения возможной угрозы.

Операция «шок»

Обнаружение жизни в виде тех же простейших на условной Европе, хотя и будет сенсацией глобально-исторического масштаба, все же не изменит жизнь Земли настолько, чтобы вопросы военного планирования всерьез сказались на образе жизни человечества. Эффект обнаружения артефактов разумной жизни будет, очевидно, другим. Мест «странного происхождения» достаточно и на Земле, однако тот же Марс, масштабы исследований которого будут расти, в данном случае является идеальным полигоном в том плане, что любое искусственное изделие, помимо рассыпавшихся запчастей ранее заброшенных человеком роботов, будет неопровержимо свидетельствовать о том, что человечество во вселенной не одиноко.