«Если», 2015 № 02

в которой Прохор бессовестно врёт малышне, а пришедший в себя Мундыч рассказывает много чего интересного о машинах времени

— … а в будущее мы попали так. Может, видели: в скверике на окраине подбитая машина времени стоит на пьедестале?. Ну и вот… Идём это мы с Петькой мимо, и Петька говорит: а что если её починить? Я говорю: как ты её починишь? Вся раскурочена и три слоя краски на ней… А мы подожгём, говорит. Краска вся выгорит, а механизм весь останется…

— Ты ж говорил, что вы её и подбили, — робко напомнил кто-то из малышни.

— Подбили, — сурово подтвердил я. — Из хронотомёта. Ау нас её потом сразу отобрали, покрасили — и на пьедестал… Ну и вот… Влезли мы с Петькой наверх, облили бензином, подожгли…

— А она всё равно покрашенная, — жалобно сказал тот же голосишко, — Мы там вчера с сестрой были, смотрели…

— По новой потом выкрасили, — отмахнулся я, а в следующий миг увидел Петьку.

Стоит, гад, прислонился плечом к щиту, слушает и ухмыляется. А над ним на стенде два слогана: «Грядушку проворонишь — свою честь уронишь!» и «Прошлое предать — негодяем стать!»

Всё-таки подкараулил он меня.

Один — один.

Отбились кое-как от ребятни, вышли за ворота.

— Слушай, — говорю сердито, а у самого щёки горят. — А сколько у нас вообще в городе этих машин времени? Ну, подбитых…

— Три.

— Откуда знаешь?

— Так на стенде же карта нарисована… Одну в скверике грохнули, другую — у «Плюсквамперфекта», а третья — тут рядом, возле салона красоты… Ну этого… «Остановись мгновенье»…

— Может, сходим пойдём?

Сходили. В общем-то, мы уже там бывали, и не раз — и с экскурсией, и просто так… Примерно то же самое, что и в сквере, только обломков поменьше и постамент не бетонный, а гранитной плиткой облицованный. А перед табличкой стоят дяденька и тётенька — приезжие, видать.

— Бож-же! — стонет она. — Масляной-то краской зачем? Ещё и зелёной!

— Чтоб никто починить не смог, — отвечает Петька. А морда у самого — серьёзная-серьёзная. Поглядел на него — чуть плюху не отвесил, честное слово!

— Ну вот видишь? — порывисто поворачивается она к мужу своему, или кто он ей там. — Умеют же люди славу героям воздать! Своим, местным… А почему у нас в Питере ни одной такой машины не поставили? Тоже ведь, наверное, подбивали…

— Ставить некуда, — буркнул он. — Все пьедесталы заняты.

— Так и у нас тут раньше Циолковский стоял, — не выдержал и вмешался я.

— Циолковского-то за что? — ужаснулся он.

— А чтоб в будущее не заглядывал! — огрызнулась она.

Тоже, наверное, разведутся скоро. Как мамка с папкой.

* * *

Взяли мы с Петькой в минимаркете полторашку, понесли её Мундычу. Расспросили кое о чём. Он аж глаза на нас вылупил.

Вы что, — говорит, — вчера, что ли, родились? Да кто ж настоящую машину времени, хотя бы и подбитую, на пьедестал поставит? Настоящую машину, чтоб ты знал, который год в подвалах хроноразведки по винтикам разбирают — и всё без толку… А то, что на постаменте, — так, муляж. Местный скульптор соорудил. Один в один?

Усмехается Мундыч:

— Жди! Один в один! А секретность? Вообще ничего похожего… И всё равно воруют. То одну детальку с постамента сопрут, то другую…

— А как она вообще выглядит, машина времени? Если не поломанная…

— Да кто ж её знает! — сказал Мундыч. — Я ведь в полиции стажировался…

— Ну расскажи что-нибудь!

— Что рассказать?

— Н-ну вот… самое крупное твоё дело там какое было?

Неспешно выцедил стакан, утёр губы, начал:

— Крупное, говоришь? Было и крупное… Техника техникой, а я ведь тогда шустрее беспилотничков оказался… Иду, никого не трогаю…

— Ты ж говорил, там дороги электромагнитные…

— И чего?

— Так зачем идти? Можно же…

— Можно, — недослушав, кивнул Мундыч. — Поэтому у них, у грядушек, с ногами всегда проблемы. Как у меня сейчас. А тогда я за собой следил. Пешком гулял… Иду, короче, и вдруг выскакивает мне навстречу какое-то чудо в перьях. То есть без перьев, конечно. Голое. И кричит…

— Кричит?

— В том-то и дело. Голый — ладно. Там треть народа телешом расхаживает. А этот ещё и кричит… Непорядок. Оскорбление чувств окружающих… Связался я с участком… Ты понял? Беспилотнички среагировать не успели, а я уже стукнул! И меры принял! Скрутил крикуна, а вскоре и наши подоспели. И что оказалось…

Мы с Петькой давно уже привыкли к тому, что после слов «и что оказалось…» следует долгая пауза. Но на этот раз Мундыч, клянусь, побил все свои рекорды: минуту пробку свинчивал, минуту завинчивал, мордень — загадочная, глаза — полуприкрыты.

— Про умные вещи — слышали?

— А как же! — говорю, — По телеку всё время рекламируют. Умный пылесос, умная стиральная машина…