«Если», 2015 № 03

Действие немедленно вызовет противодействие. Движение за права андроидов публично осудят все кому не лень. Первыми в ряду осуждающих будут представители основных мировых религий — кроме разве что буддизма. Защитников андроидов заклеймят как идолопоклонников, богохульников и неисправимых антропоцентристов. Последний пункт может звучать странно (защитники роботов — и вдруг антропоцентристы), но с точки зрения авраамистических религий эти подлецы будут признавать за человеком божественное право ваять в лабораториях и на заводах новую жизнь, да еще и по своему образу и подобию. Пройдут жаркие диспуты между защитниками андроидов и священнослужителями. В ходе этих диспутов любители гуманоидных роботов будут нещадно троллить противников, интересуясь, не состоит ли случайно божественный замысел в создании людьми совершенной расы андроидов. И ссылаться на то, что идея эта не нова: еще в 1863 году английский писатель и переводчик Сэмюел Батлер опубликовал статью «Дарвин и машины» (Darwin among the Machines), высказав идею о том, что машинный мир может эволюционировать и впоследствии заменить собою людей. Современники Батлера, кстати, восприняли публикацию как изящную шутку, а зря.

Немедленно возникнут боевые дружины белокурых арийских парней, которые будут отстаивать традиционные ценности и право настоящих людей считать гуманоидных роботов недочеловеками. В сети появятся конспирологические статьи, в очередной раз перевирающие идеи Джозефа Овертона[12]. Возможно, белокурые арийские парни тоже будут использовать перепрограммированных андроидов, чтобы те глядели на защитников своих прав вышеупомянутыми грустными бездонными глазами и по ходу дела охаживали их бейсбольными битами. Отдельные удачливые политики сделают себе изрядный политический капиталец на теме защиты традиционных ценностей от богомерзких андроидов.

В это же время в Китае будут созданы первые андроиды, снабженные сверхсложным человекоподобным искусственным интеллектом. Произойдет это с подачи европейских, американских и японских ученых, переехавших в Поднебесную из-за слишком большого количества ограничений на работу с андроидами в их родных странах. Инновацию немедленно подхватит Япония, подготовленная к появлению гуманоидных роботов долгими годами поглощения манги и аниме в жанре киберпанк. Мировая научная общественность возмутится и пожурит смутьянов за нарушение всех возможных этических законов и норм, но будет проигнорирована, поскольку все ослепнут от блестящих перспектив.

После этого обсуждение проблемы андроидов в мире выйдет на новый виток. Скрывать ее будет уже невозможно. Поэтому спокойные, усталые люди в тиши кабинетов начнут работать над вопросами публичной легализации андроидов и их включения в правовую систему. Есть подозрение, что, как и многие другие юридические инновации, базовые права андроидов — скажем, право наследовать, вступать в брак и пр — впервые признают в странах с прецедентным правом (США, Великобритания).

Связано это будет с чисто языковой проблемой, а именно — с понятиями «человек» и «разум», которые в условиях стремительного развития кибер- и биотехнологий станут совсем уж расплывчатыми. Большую службу в деле включения андроидов в правовое поле сослужит простенький логический парадокс, т. н. «парадокс кучи», сформулированный греками в IV в. до н. э.: если разум есть набор некоторых качеств и свойств, представленных исключительно во взаимодействии субъекта с окружающим миром, и если мы начинаем киборгизировать человека, последовательно заменяя компоненты, отвечающие за эти качества и свойства, то в какой именно момент разум перестанет быть разумом? И перестанет ли вообще? Можно спросить и наоборот: если андроиду последовательно инсталлировать разные элементы разума, в какой момент он станет разумным или неотличимым от такового?

Здесь появится несколько интереснейших развилок, этаких вопросов послезавтрашнего дня. Что делать с правом собственности на андроидов — провести всеобщее освобождение по аналогии с отменой рабства в США или обеспечить «справедливый выкуп» разумных андроидов государством? Следует ли передать андроидам вопрос создания робототехнических норм и законов? Нужно ли считать участником и субъектом правового процесса человека — или все же прерогатива должна быть отдана носителю разума? Если выбор будет сделан в пользу понятия «человек», то будут ли андроиды считаться «людьми», или их включат в правовое поле с характеристикой «второй разумный вид, обитающий на планете Земля»? Впрочем, не известно еще, что хуже с точки зрения массового сознания: андроид, который хочет стать человеком, или андроид, который ни в коем случае не хочет становиться человеком, поскольку его и так все устраивает. Потому что прецеденты класса «хочу стать человеком» знакомы всем с детства — Пиноккио, Железный Дровосек, Эдвард Руки-Ножницы, Франкенштейн и пр. А вот случаев «не хочу быть человеком, хочу быть чем-то другим» в массовой культуре пока не наблюдается.