«Если», 2016 № 01

Майор знакомит тебя с твоим кораблем. У него есть имя — Черепобой. Шрифтом, похожим на покрытую заклепками сталь, оно значится на его белом корпусе возле того места, где техник поднимается по лесенке с оранжевыми ступеньками, чтобы вставить КЖИ в яйцеобразную кабину. Декаль ухмыляющегося черепа рядом с именем покрывает тонкая паутинка трещин. Ниже черной краской нанесена римская цифра XXVIII, а рядом силуэт человека. Черепобой убил двадцать восемь тивари, прежде чем потерял своего пилота.

— Это хороший корабль, — говорит майор. — Он вернулся. Он привезет тебя обратно.

Черепобой умеет в автоматическом режиме возвращаться к точке сбора.

Корабль имеет форму огромного куриного яйца, приклеенного толстым концом к толстым концам пяти яиц поменьше, расположенных в виде кольца. На поверхности ни единого шва, все упрятано под белую краску корпуса, даже носовые коллапсарные пушки и плазменные бластеры. Ты знаешь, как заставить истребитель тивари схлопнуться внутрь себя, как стрелять пульсирующими шарами радиации, горячими, как солнце. Но вот насчет кнопки у тебя после синаптической терапии воспоминаний нет. Лучшие пилоты ею не пользуются.

Двадцать восемь — это больше, чем выведено на любом из других истребителей, даже истребителе майора. На его истребителе не значится количество побед, и это знак его ранга — он больше не ведет счет. Его истребитель выкрашен в ярко-желтый цвет, от которого больно глазам. Во время атаки он держится позади строя. Этот истребитель будет привлекать внимание даже в лунной тени.

Ты представляешь себя когда-нибудь на его месте. Ведь вы одинаковые, если не считать опыта. Ты даже лучше, потому что в твой мозг забито больше знаний.

— Не бери это число в голову, — говорит майор, указывая на количество побед корабля. — В длительной перспективе этого недостаточно.

Тивари — это паразиты, расширяющие свою территорию, распыляя в атмосферах планет семена, подобно рыбам, тупо выпускающим молоки в воду, где отложена икра. Их семена редко порождают жизнь. К сожалению, люди в этом отношении уникальны. Если проглотить семена тивари, они вступают в контакт с желудочными бактериями и вырастают в шипастые трубки. Те цепляются за стенки, растут и вытягиваются, чтобы заполнить все семь с половиной метров кишок, пока нарастающее внутреннее давление не заставляет шипы прорвать стенки. И тивари вырываются на волю.

Тивари все равно, какие планеты засеивать. Они загаживают любые. И движутся волной в сторону очередной звезды — от дальних планет к центральным.

Ты заверяешь майора, что в полном порядке, не волнуешься, только ребра побаливают. Он встречается с тобой взглядом и говорит, что не замечает одышки или затруднения дыхания. И не сомневается, что ты будешь воевать блестяще. Ты прошел синаптическую терапию. Задний мозг майора содержит больше первичных шифрокодов, чем твой. Зато твой был агрегирован уже после того, как майор прошел пилотскую терапию. Когда будут выпущены еще несколько классов, он уже не сможет понимать новых пилотов, а ты сможешь. Ты начинаешь дальше того места, с которого начинал он.

Совершая десять прыжков к краю галактического рукава, Черепобой поддерживает связь с другими истребителями твоей эскадрильи и случайным образом меняется с ними точками выхода из прыжка. В каждой точке ты одинок в пространстве, если не считать другого пилота — иного при каждом выходе. Вы прибываете в пункт сбора уже в строю, и ваша эскадрилья становится острием копья, образованного всем истребительным крылом. А до тех пор твое крыло остается рассеянным. Звездное поле вокруг тебя меняется, как будто кто-то запускает на дисплее один слайд за другим, и становится все более тусклым и менее плотным.

На восьмом прыжке Черепобой выныривает над планетой Магдалена, названной в честь жены основателя колонии, потому что имена богов были давно исчерпаны. Она похожа на голубой шар, на который чихнул великан с полным ртом островов. Планета на четверть больше Земли. Белые облака опоясывают ее экватор, порождая вращающиеся образования, которые ползут к полюсам, чтобы там рассеяться или столкнуться в тяжеловесные тучи.

Но тебе некогда ими любоваться.

Ты выстукиваешь последовательность команд от большого пальца до мизинца и изгибаешь запястья, разворачивая Черепобой по медленной синусоидной панораме. Задний мозг выдает импульс к терпению, но ты складываешь руки в знак мира и посылаешь запрос на наличие друзей.

Магдалена молчит.