«Если», 2016 № 02

— Круто, — сказал я. — А ты можешь превратить это в секундомер?

— Угу. Могла бы, но не захотела.

— Почему?

Секундомер, календарь… черт, да она могла бы получать даже отчеты о ситуации на дорогах. Настоящий наладонник, вытатуированный у нее на запястье.

— Не хотела. То, что ты можешь что-то сделать, еще не означает, что ты обязательно должен это сделать.

* * *

С таким количеством носителей «шкурок» В.С. вокруг террористы должны быть полными идиотами. Как они могут рассчитывать на то, что не попадутся?

На парня, арестованного благодаря мне, я наткнулся в магазине хозтоваров на краю Харборсайда. Я твердо верил, что такие магазины уже вымерли, как мамонты, — пока не понадобилось воспользоваться их услугами. Мне нужны были шурупы для гипсокартона. Не те, что используются для установки гипсокартона, а полые пластиковые штуки, которые вбиваешь в стену и вставляешь в них настоящие шурупы — ну, чтобы картины и прочие фиговины не падали с грохотом, до смерти перепугав вашу девушку. Вероятно, у них есть какое-то название, но этому не учат в колледже, впихивая в голову бесконечные учебные часы бесполезной хрени.

Понятия не имею, что там потерял террорист. Все, что мне известно, — это то, что моя «шкурка» пошла вразнос.

Мне предложили вообще избавиться от визуализации, пользуясь только сотовой связью, но я решил, что лучше уж пусть останется какое-то предупреждение. Тогда спецы не свалятся мне на голову совсем уж внезапно. (Ну ладно, история с духами меня напугала. Просто не хочу, чтобы меня застали в некоторых ситуациях, когда техники вскроют дверной замок и ввалятся в спальню.) Но такого прежде я никогда не видел. Зеленые молнии, пляшущие на ладонях. Свирепый зуд за мочками ушей. Даже ногти включились в игру, начав переливаться всеми цветами радуги, словно тухнущая рыба.

Мне подумалось, что на сей раз тревога может быть настоящей.

Никто никогда не объяснял мне, что делать в такой ситуации, так что пришлось импровизировать. Я принялся шариться по магазину, пытаясь выявить источник сигнала по интенсивности зуда и яркости окраски ногтей.

Когда я его нашел, сомнений не оставалось. Не то чтобы он выглядел особо угрожающе. Невысокий парень, около пяти футов семи дюймов, со странной разболтанной походочкой, иногда встречающейся у строительных рабочих. Выпендривающийся плотник — вот как бы я его описал. Но, возможно, это из-за того, что все каникулы в колледже я подрабатывал на постройке домов, и он напомнил мне одного мужика, который… впрочем, неважно.

Не то чтобы это имело значение. Даже такой политически равнодушный раздолбай, как я, слышал о бомбах из горючего и удобрений. На лбу клиента горела «шкурка» заправки и кафе братьев Пелье для дальнобойщиков, на левой щеке виднелась надпись «фермерский рынок», продолжавшаяся на правую — «Грампа». Чем дешевле продукт, тем ярче «шкурка». С тем же успехом парень мог объявить себя отцом-основателем клуба бомбистов-суицидников. К тому же он тусовался в ряду, где в основном было строительное барахло: по большей части шурупы, а еще угловые скобы и прочие штуки, из которых, наверное, мог получиться отличный таймер. Там даже была корзина с ПВХ-трубками, если он собрался сделать бомбу, заложенную в трубу.

Неудивительно, что вместо команды техников на меня свалилась опергруппа при всем параде. Они углядели его прежде, чем я ткнул пальцем, и парень оказался прижат к полу еще до того, как вы бы успели произнести «Мамочка».

* * *

На сей раз никаких репортажей в новостях не последовало. Никто не звонил мне, чтобы поинтересоваться, каково это быть героем… но никто и не поливал меня грязью за перекрытое движение. Опергруппа появилась, скрутила парня и испарилась за пару минут.

Поначалу я решил, что никто ничего и не заметил. Но не смог побороть искушение вернуться в тот магазин.

Я прикинулся, что от всего этого мандража забыл свои гипсокартоновые фиг-знает-что. Но беспокоиться не стоило. За кассовым аппаратом сидел тот же старый хрен, и он меня узнал. Не знаю, следует ли его счесть классным специалистом по обслуживанию покупателей или просто в этих умирающих магазинчиках почти не бывает клиентов, так что, конечно, вы запоминаете каждого. В самом деле, кто сейчас что-то чинит? Я искал шурупы только потому, что Дина решила переехать ко мне с целой стенкой семейных фотографий — и эта древняя рухлядь не желала загружаться на мои электронные рамки. Надо было по-настоящему развесить их, а вы не можете заказать штуки для развешивания картин в сети, если не знаете, как они называются. Приходится тащиться куда-то, где есть человек, способный понять твое невнятное бормотание: «Мне нужны эти фигни, которые используются для…»

В любом случае, этот продавец — на вид раза в два старше Мафусаила — узнал меня с первого взгляда.

— Вы были здесь, когда арестовали Барта, да? Извините. Я знаю парня с тех пор, как папаша приводил его сюда совсем мальчонкой. Если он террорист, то и я тоже.

Я не нашелся, что на это сказать, но старик с готовностью пустился в объяснения.