«Если», 2016 № 03

— А, — оптический сенсор Свира мигнул фиолетовым. — И что это значит?

— Что может сподвигнуть робота на такой шаг? Они же осознанно принимают решение уйти из жизни. Значит?..

Рензор направил палец на Свира.

— Я ничего не понял, — в отчаянии замигал сенсором Свир. — Я, вообще-то, пишу о прекрасном, а не о самоубийствах.

— Значит, у них имелись на то причины, — ответил на вопрос Рензора Такар.

— Можно и так сказать.

Рензор сложил руки на груди и чуть откинулся назад. По всему было видно, что ответ Такара его не устраивает.

— Причина, — глубокомысленно изрек Свир. — Это и есть главная загадка. Поняв причину, можно найти способ, как бороться с этой напастью.

— Может, им просто стало скучно? — в обычной своей манере, ни к кому конкретно не обращаясь, а как бы разговаривая с самим собой, спросил Рензор.

— Скучно? — три красные полоски пробежали по оптическому сенсору Свира. — Что значит «скучно»? Как это роботу может быть скучно?

— Что ты чувствуешь, когда тебе нечем заняться? — спросил Рензор.

— Покой, — не задумываясь ответил Свир.

— А если ты не видишь смысла в том, чем занимаешься?

— Тогда я бросаю это дело и берусь за другое.

Рензор усмехнулся про себя. Не так уж плохо быть глупцом, как может показаться. Глупцы, по крайней мере, не сводят счеты с жизнью. Потому что у них нет таких счетов.

Через неделю, собрав всю нужную информацию, Свир уехал.

А через три дня пропал Рензор.

* * *

Его обнаружили спустя пять лет. По чистой случайности.

Четверо туристов решили осмотреть развалины монастыря в горах, которые прежде именовались Швейцарскими Альпами. Роботы последовательно и систематично избавлялись от оставшихся после людей топонимов, поэтому теперь Альпы назывались Горами Судьбы. Так же планомерно и старательно роботы сносили постройки, возведенные некогда людьми. Во-первых, их планировка мало подходила для роботов, особенно неандроидных. Во-вторых, в большинстве своем человеческие жилища были далеки от эстетического совершенства. В-третьих, роботы просто хотели избавиться от всего, что напоминало им о людях. Но, поскольку роботы были не лишены чувства прекрасного, кое-что они все же сохранили. Это были старинные замки и дворцы, удивительно гармонично вписывающиеся в окружающий пейзаж. Большинство из них сами давно уже стали частью этого пейзажа. Поэтому сносить их было, все равно что вырубать рощу или осушать озеро. Кому от этого стало бы лучше? Казалось даже невероятным то, что некогда люди были способны создать то, что не ломает гармонию окружающего пространства, а органично вписывается в него.

Любуясь замками со стороны, роботы редко когда заглядывали внутрь. Однако туристы, набредшие на развалины монастыря, были из группы реконструкторов. Так называли тех, чьим хобби было восстановление мельчайших бытовых деталей, связанных с образом жизни людей. Увлечение сие не имело ничего общего с попытками возрождения культа человека. Да и как его можно было возродить, ежели ни одного человека не осталось? В большинстве своем реконструкторы были милыми чудаками. Вроде тех, что коллекционируют старые номерные знаки. Или собирают модели боевых роботов из зубочисток — только ради них продолжался выпуск зубочисток, которые более никому на Земле не требовались.

Со стороны развалины были похожи на причудливые арт-объекты, созданные самой природой, дабы разнообразить наполняющие ее образы. Особенно живописно смотрелись они сейчас, ранней осенью, когда зеленые листья на деревьях уже перемежались желто-оранжевыми вкраплениями, со всей определенностью свидетельствующими о близости поры увядания.

Вдоволь налюбовавшись окрестностями монастыря, название которого растворилось в тумане прошлого вместе с придумавшими его людьми, реконструкторы приступили к осмотру самих развалин. Собственно, ради этого они сюда и пришли. Среди древних руин они рассчитывали найти что-нибудь, что поможет им составить представление о том, как жили люди. Реконструкторы и сами понимали, что надежда их, скорее всего, несбыточна. Но то и отличает любителей от профессионалов, что для профессионала важен результат, любителя же увлекает сам процесс.

Оказавшись среди развалин, роботы разошлись в разные стороны. Они бродили среди древних камней, касались их своими железными пальцами, оснащенными тактильными сенсорами. Им казалось, что они слышат шаги тех, кто ступал по этим, тогда еще не покрытым ковром из трав камням, ощущают легчайшие колебания воздуха, производимые их развевающимися при быстрой ходьбе одеждами, слышат звуки шагов и даже почти различают слова, что они произносят. Их окружал таинственный, призрачный мир людей.